Бондарчук Павел КонстантиновичЛауреат Государственной премии СССР за открытия месторождений в Удмуртии 1974-91 гг. - главный геолог 'Удмуртгеологии' 1991-97 гг. - председатель Госкомитета по недрам УР- Павел Константинович, одиннадцать лет назад вот так же, как сейчас, осенью мы с вами занимались разработкой первого варианта будущего республиканского закона о недрах. Тогда речь шла о создании новой системы, которая бы работала на бюджет, на государство, на более рациональное использование недр. Сейчас в стране снова развернута дискуссия вокруг необходимости пересмотра действующего законодательства, и уже завтра в Правительство РФ должен быть внесен доработанный проект нового закона о недрах. Многие прежние принципы и подходы объявляются ошибочными, утверждается, что только новый закон будет работать на общероссийские интересы. Взять тот же принцип 'двух ключей', который пытаются отменить, говоря, что такого нет нигде в мире. - Я думаю, что принцип 'двух ключей', когда компетенция по предоставлению прав на пользование недрами распределена между федеральными органами власти и регионами, для условий России самый правильный. Россия - громадная территория, только для того, чтобы добраться от восточных границ до Москвы, требуется более чем восемь часов летного времени. И что, за каждым вопросом летать в столицу? - Ну, этого же сейчас добиваются. Кстати, вопрос: ради чего? Щукин Сергей Геннадьевич Главный редактор газеты 'День' 1990-95 гг. - председатель депутатской комиссии Верховного Совета УР по вопросам экологии и природным ресурсам- Говорят, что пересмотр законодательства необходим для обеспечения безусловного соблюдения федерального законодательства и предотвращения произвольного трактования его положений на местах. - Если бы они все там были в 'белых одеждах', можно было бы в это поверить. - Я думаю, что федеральные чиновники трактуют свои полномочия как всеобъемлющие, они считают, что все решения должны приниматься только в Москве. Но физически обеспечить нормальное функционирование такой системы они не в состоянии. По нефти и газу число лицензионных участков недр приближается, наверное, к десяти тысячам. Вот, по логике федералов, эти десять тысяч пользователей в короткий отрезок времени должны будут выстроиться в очередь за получением или переоформлением лицензий. Чтобы представить, что это такое, достаточно взять пример Удмуртии, где всего-то таких объектов несколько сотен, но заявки на их получение или изменение условий рассматриваются месяцами. Мне доводилось бывать за границей, и меня, естественно, интересовали вопросы организационного обеспечения в области недропользования. Выяснилось, что основное отличие состоит в следующем: у нас в процесс выдачи лицензий втянут большой круг чиновников разного ранга и решения принимаются на уровне правительства, в то время как у них один уполномоченный чиновник единолично проверяет качество заполненных документов и подписывает их от имени государства. У них не нужно по этому поводу летать в Москву... - Или в Вашингтон... - Да, все делается на месте за один день. Представить себе, что такое может быть и в России, пока невозможно. Слишком много чиновников останутся без работы. И без приработка. - Здесь к месту вспомнить американскую компанию 'Сэмсон'. Тогда считали, что западная компания может принести западную культуру недропользования, будет своего рода 'первой ласточкой'. Почему такой интересный для Удмуртии проект не состоялся? - Полагаю, что в первую очередь это связано с тем, что конкурсные процедуры тогда намного опережали по времени законотворческий процесс по СРП. Все ожидали, что необходимый закон будет принят со дня на день. Но время шло, а закона все не было. Когда же компания 'Сэмсон' согласилась начать работать на условиях действующего законодательства, начала меняться позиция властей. Стали говорить о безграничной жадности 'Дяди Сэма' и тому подобные штампы. Другая причина заключается в том, что нефтедобывающие компании, контактировавшие с 'Сэмсон', рассуждали примерно так: дайте нам ваши деньги, а мы будем решать, как и на что их потратить. Может быть, они действительно знали, но такой подход не устраивал западного партнера. Думаю, что во многом по этой же причине не получилось и связки 'нефть-автомобиль'. Сегодня позиция западных партнеров многими признается оправданной, а тогда мы добивались от них слишком больших уступок. - В 1996 году Вы участвовали в подготовке соглашения о разграничении полномочий между федеральными и республиканскими органами власти. Что дал тогда этот документ Удмуртии? - Если судить по конечному результату, то правительству республики удалось тогда провести линию по разграничению объектов недропользования на две части. Первая включает объекты федерального значения, вторая - республиканского. В этом соглашении есть статья, в которой говорится, что вопросы владения, распоряжения, пользования по второму перечню переходят в ведение Удмуртской Республики. При этом следует иметь в виду, что все месторождения республиканского значения - мелкие и существенного влияния на экономику России в целом они оказывать не могут. - Срок действия этого соглашения автоматически продлен до октября 2006 года, но де-факто уже сегодня на уровне федеральных министерств его отказываются признавать легитимным. - Поскольку соглашение подписано первыми лицами государства, то надо думать, оно может быть аннулировано по решению этих же должностных лиц, а не на уровне министерств, как это пытаются делать сейчас. - Однако, если взять самый, наверное, громкий сейчас пример - решение Министерства природных ресурсов РФ об аннулировании лицензий, выданных 'Белкамнефти', это же наглядно показывает, как ведут себя федеральные чиновники. - Насколько я знаю, никаких претензий в адрес непосредственной деятельности 'Белкамнефти' не предъявлено. Речь идет о нарушениях, которые якобы допущены уполномоченными органами государственной власти. В свое время было заключено соглашение между Министерством природных ресурсов РФ и Правительством УР о наделении Комитета Удмуртской Республики по недрам правами уполномоченного территориального органа Министерства природных ресурсов РФ. По этому документу Комитету по недрам УР делегировалось право выдавать и регистрировать лицензионные документы, что и происходило все последующие годы. - И Вы, когда были председателем комитета по недрам, тоже подписывали лицензии? - Да. - Тогда получается, следуя логике, которую применило Министерство природных ресурсов РФ к 'Белкамнефти', что все подписанные и зарегистрированные Комитетом по недрам лицензии абсолютно у всех предприятий, добывающих нефть в Удмуртии, можно признавать незаконными. - Выходит, что так. Поскольку в министерстве считают, что действия Комитета по недрам и органов государственной власти Удмуртии не укладываются в действующее законодательство о недрах, в части статей, определяющих компетенцию органов управления субъектов РФ. - Раньше-то укладывались. - Да, но в министерства приходят новые люди, и они рассматривают одну и ту же ситуацию с других точек зрения. - Значит, если завтра министра Артюхова снимут за развал ресурсного блока или, скажем, за коррупцию, подход снова может измениться? - В принципе, да. У нас со сменой должностных лиц часто происходит ревизия ранее принятых решений. - Читая материалы дискуссии вокруг принятия нового закона о недрах, натолкнулся на тезис, что, поскольку в России не работают рыночные механизмы перерас-пределения прав на пользование недрами, те, кто имеет влияние на конкретных должностных лиц в министерствах, применяют административные способы. Удмуртия, похоже, с этим столкнулась. - Возможно, но в случае с 'Белкамнефтью' принятое МПР РФ решение о безотлагательной остановке добычи нефти некорректно ни с организационной, ни с технической точек зрения. А экономически просто абсурдно. К тому же его исполнение чревато тяжелыми социальными последствиями. - Скажите как специалист, что значит остановить скважину? - Непосвященные могут подумать, что это так же, как закрыть кран. Но на самом деле все гораздо сложнее. Нефтяная скважина - сложное и опасное в горно-техническом отношении сооружение. Если остановка скважины длительная, то этому должно предшествовать выполнение обязательного комплекса затратных по времени, материальным средствам и трудоемкости работ: поднять все скважинное подземное оборудование, обеспечить герметизацию, проследить, чтобы не было движения жидкости из пласта, организовать наблюдение. В лицензионных соглашениях всегда содержится статья, предусматривающая взаимоотношения сторон в подобных ситуациях. Так вот этот порядок был полностью проигнорирован. А потом, чтобы расконсервировать скважину, снова потребуется все проделать в обратном порядке. Поэтому решение МПР РФ я считаю абсолютно неграмотным ни с технической, ни с экономической точек зрения. - Но оно принято. - Вот это и вызывает удивление.