фотоИ только выручка покажет, какой ты на самом деле патриот. Ведь если твоя родина не нужна чужеземцам, то почти наверняка это из-за того, что не нужна она и тебе. И только потому и осмеливаются 'иметь' Рассею разные иностранные граждане, что мы сами беззастенчиво проделываем это по нескольку раз на дню. А ведь Россия, как и Удмуртия, - это не какие-то абстрактные жители, это - мы. Так что, получается, сами себя? И только за этим и нужна родина?...
В качестве пролога Те, у кого родина есть, знают, для чего она, - для того, чтобы было где жить и куда возвращаться. Но если ты говоришь одно, а ведешь себя так, будто завтра ожидается потоп - превращаешь родные просторы в свалку пустых пачек из-под сигарет и пивных банок, вытаптываешь газоны, потому что лень обойти, а твой путь усеян плевками и лузгой от семечек, - значит, у тебя нет родины. Ты здесь как на постоялом дворе - жил, жрал, пользовался, подкручивал счетчик, что-то свинтил в подъезде и съехал, не смыв за собой в туалете. Но и возвращаться тебе некуда. Хотя невыносимость бытия, когда не пьяный, иногда порождает мысли свалить отсюда на другой постоялый двор. Может быть, это и помогло бы тебе со временем понять, что такое родина, но у тебя нет воли даже бежать. Потому что образ жизни, превращающий человека в постояльца, основан целиком на лени. Откуда она берется?
Родину надо знать в лицо Из отсутствия интереса - к жизни, к себе, к городу, в котором живешь. А интерес к чему-либо рождается только при внимательном изучении, желании узнать больше. Здесь кроется основная причина невозможности для многих граждан ощущать себя хозяевами в своем доме. Мы же не знаем своей земли, города, края. Вам еще предстоит открыть для себя красоту места, в котором вы живете. Эстетикой обладает любое место, надо лишь иметь волю ее видеть. Немаловажны и чисто бытовые открытия - например, дешевый магазин, о котором вы раньше не знали. А новый способ времяпрепровождения, открытый вместе с обнаруженным неподалеку недорогим тренажерным залом? Вот с чего начинается родина - со знания. Какие мы хозяева, если не знаем все кладовочки в собственном доме? Если бы мы, ижевчане, лучше ориентировались даже не в истории, а хотя бы в карте родного города, нужность родины в наших глазах, ее значимость, сразу бы возросла. И только из-за плохого знания самих себя мы думаем о своем регионе как об отсталом, немодном и неинтересном.
Интерес на букву 'К' Но это не так. Нас знают. И чем дальше от Удмуртии, тем больше. А если не знают, то быстро идентифицируют. Стоит только назвать фамилию Калашников. С точки зрения известности это имя - стопроцентный бренд. Причем мировой. Бренд - это торговая марка, добившаяся суперпопулярности, залог процветания фирмы, им обладающей. То же самое справедливо и в отношении нашего государственного образования. Почему тогда мы до сих пор Мурлындия, если у нас в кармане такой козырь? Во-первых, чтобы Калашников (здесь и далее по тексту в значении 'бренд'. - Прим. авт.) работал на имидж республики, им нужно уметь пользоваться. Во-вторых, то, что 'кул' для иностранцев, может совсем не ощущаться таковым нами. Настоящий бренд зацепляет эмоционально. Его хотят все вокруг со страшной силой. Он обладает такой силой воздействия, что способен организовать деятельность людей в определенном направлении. В торговле, например, бренд заставляет выбирать и потреблять только 'освященную' его изображением продукцию. Коммерческие бренды в конечном итоге определяют содержание нашего холодильника. Идеологические - образ жизни и судьбу, путем определения наших жизненных выборов. Выбираем ли мы Калашникова?
Из 'калашникова' - по помидорам Михаил Тимофеевич Калашников - не просто создатель всемирно известного автомата. Это символ, за которым стоит целая эпоха с ее ценностями, мировоззрением, мышлением и образом жизни. Калашников символизирует период послевоенной индустриализации СССР, когда работать на заводах было и выгодно, и престижно, и перспективно. В коллективе, опять же. Как мы знаем, положение дел начало меняться еще в доперестроечные годы, когда среди советских людей распространился вирус 'вещизма'. Одновременно из-за злоупотреблений с распределением жилья и просто приближением кризиса все трудней стало получить квартиру, из-за которой и поступали на завод. Изменились ценности: социальный статус стал зависеть от толщины кошелька, а зарплата на заводе - не стабильная. Еще и задерживают. Нынешней американизированной молодежи завод не нужен - карьеру и состояние там не сделаешь. Хорошо это или плохо, но так обстоят дела. Калашников, чей образ зовет во времена подъема тяжелой промышленности, не является для поколения 'next' брендом в классическом понимании. Он не может заставить их предпочесть себя среди многообразия современных героев и кумиров. В этом он, как бренд из производственной сферы, явно проигрывает Биллу Гейтсу. В общем, сколько бы мы ни повторяли 'Калашников', выбираем мы 'Пепси'. И пытаться сегодня наполнить этот бренд идеологическим содержанием не только бессмысленно, но и убыточно, так как потребует огромных невосполнимых затрат. У государства таких денег нет. А кроме него это больше никому не нужно. Да и ему, по всей видимости, тоже - иначе давно бы уже построили музей Михаила Тимофеевича.

Вечнозеленый бренд В качестве бренда для привлечения туристов Калашников вполне адекватен. Работа по укреплению ассоциативной связи этого имени с Удмуртией может принести реальные деньги. Поэтому как исторический персонаж удмуртской земли Михаил Тимофеевич бесценен и нуждается в канонизации. Естественно, вся советская атрибутика, связанная с его именем, будет иметь в этом случае чисто декоративное значение. Но продавать себя под лейблом 'Калашников' у Удмуртии пока получается плохо. Ведь чтобы делать это, нужна вера в свою значимость, нужность, способности. А мы пока верим лишь в вечнозеленые мурлындские помидоры. Но этого добра не нужно никому. Включая нас самих... Героем следующей публикации в рубрике 'Национальная идея' станет другой удмуртский супербренд - Петр Ильич Чайковский.
ОБ УДМУРТСКИХ БРЕНДАХ
Питерские школьники фанатеют от Калашникова
Владислав ШУЛАЕВ, эксперт (Санкт-Петербург):
'Большая часть брендов Удмуртии - это своеобразные основные фонды, доставшиеся нынешнему поколению жителей республики. Их нужно поддерживать, ремонтировать и, если нужно, развивать. На мой взгляд, это, прежде всего, ижевское оружие, марка 'Иж', автомат Калашникова и родина Чайковского. На прошлой неделе в сканворде петербургской телепрограммы я обнаружил загадку: 'Родина автомата Калашникова'. Это уже очевидное признание супербренда Ижевска на уровне обыденного российского сознания. Одноклассники не верят моему сыну, что он жил в одном городе с Калашниковым. Для них это совершенно легендарный человек. Я давно хотел попасть в Удмуртию. Но заряд для поездки мне дало не оружие, а один из конгрессов финно-угорских писателей. Случилось это в августе 1998 года в Сыктывкаре. Я впервые тогда услышал о новом течении в литературе - этнофутуризме. В последние годы в Удмуртии появилось еще несколько уникальных явлений, которые претендуют на звание брендов, но пока в узких кругах. В подтверждение - цитата из первоисточника (zvuki.ru): 'Ижевцы постепенно проникаются мыслью, что помимо знаменитых автоматов Калашникова, которые выпускаются в их городе, Ижевск отныне славится своей электронной музыкой'. Ну и, конечно же, столица Удмуртии - это город, где базируется футбольный фан-клуб 'Газовая Гангрена', который в фанатских кругах пользуется гораздо большей популярностью, чем Калашников и изобретенный им автомат. На мой взгляд, республиканскими брендами надо заниматься непрерывно и ответственно. Ключевым в этом вопросе является 2007 год - год 50-го фестиваля Чайковского в Ижевске, 200-летия ижевского оружия и 60-летия автомата Калашникова'.
Чайковский пойдет, но только под майонезом
Дмитрий КОРОБЕЙНИКОВ, переводчик:
'Главная проблема заключается вовсе не в выборе новых брендов, а в правильном использовании двух уже имеющихся - Калашникова и Чайковского. Много лет проработав переводчиком, я свозил немало иностранных делегаций в воткинский Дом-музей, а также на 'выставки творчества' Михаила Тимофеевича. По моим наблюдениям, очень редкий иностранец не начинает зевать уже на 5-й минуте экскурсии. Думаю, дело в том, что и Калашников, и Чайковский занимают в их головах совершенно определенное место и границы их интереса к нашим землякам невозможно расширить никакими душещипательными историями. И только материальные проявления той или иной эпохи (фортепиано, оркестрина, парадный мундир) идут 'на ура'. По большому счету, наши власти поступают очень по-советски, совершенно игнорируя реалии глобализированного мира и даже экономическую целесообразность. Ведь и после того, как в Ижевске будет построен музей Калашникова, мы все равно будем задавать себе один и тот же вопрос: 'А почему к нам никто не едет?' И не поедут, потому что в Удмуртии нет ни одного правильно раскрученного бренда. Куда первым делом стремятся попасть туристы в Праге? В музей писателя Гашека? В резиденцию президента Гавела? Ничего подобного! В ресторан 'У Швейка'. Убранство этого заведения напоминает иллюстрации к знаменитому роману про Швейка, а все блюда взяты буквально из этой книги. Почему бы и в Воткинске не открыть трактир 'У Пети', а в Ижевске - бар 'У МихТима'? Представляете, какой там можно создать антураж! И, конечно же, меню: в Воткинске - суп с гренками 'Лебединое озеро', в Ижевске - коктейль 'Возвратная пружина'. Да за такое чудо иностранцы будут биться друг с другом, чтобы оставить там за вечер пару сотен баксов!'