В Удмуртии, как и во всей России, рынок быстро превращается в базар.О попытках 'очеловечивания' социалистической системы известно больше, но, видимо, поскольку процесс этот прекратился так же неожиданно, как и начался, теоретическая проработка оставляет желать лучшего. Между этими двумя процессами мало общего, но был в истории момент, когда произошла своеобразная 'встреча на Эльбе' - западные реформаторы и советское правительство в один прекрасный день, а именно 1 мая 1987 года, двигаясь навстречу друг другу, пересеклись в точке под названием 'кооперация'. В этот день в Советском Союзе вступил в силу Закон 'Об индивидуальной трудовой деятельности', заложивший основы либерализации российской экономики. Некоторые понятия, запущенные в практику этим законом (например, патент на занятие определенными видами предпринимательской деятельности) актуальны до сих пор. Еще более революционным стал принятый спустя год Закон 'О кооперации в СССР', положивший начало всем последующим реформам. Читая закон, становится понятно, откуда 'растут ноги' многих афоризмов рыночной эпохи. Например, знаменитая фраза 'что не запрещено, то разрешено' родилась, возможно, из положения статьи 3 закона, где говорится о том, что 'кооператив вправе заниматься любыми видами деятельности, за исключением запрещенных законодательными актами Союза ССР, союзных и автономных республик'. Вообще, читая закон с позиции сегодняшнего дня, натыкаешься на удивительные вещи. Чего стоит фраза о том, что 'Кооператив по своей социально-экономической природе является самоокупаемым предприятием (организацией). Убыточная работа несовместима с его сущностью'. Сколько в этих словах младореформаторской наивности. Похоже, в то время еще не предполагали, на какие ухищрения спустя несколько лет пойдут 'поумневшие' предприниматели с целью оптимизации налогообложения, создания организаций-потенциальных банкротов для 'сваливания' долгов и тому подобных фокусов. Но главную сентенцию - 'Вмешательство государственных и кооперативных органов управления и должностных лиц в установление и осуществление договорных отношений между кооперативом и другими предприятиями, организациями и гражданами не допускается', видимо, не решились включить в закон сразу - она появилась только в доработанной редакции 1990 года.
Мал золотник, да дорог Слово 'кооператор' молниеносно вошло в нашу жизнь, прочно ассоциируясь с видеосалонами и удивительно некачественными 'варенками' с якобы фирменными этикетками, часто отличавшимися от оригиналов совершенно новаторской орфографией. Процесс пошел. На 1 января 1990 г. в Советском Союзе было немногим более 90 тысяч человек, занимавшихся индивидуальной трудовой деятельностью, а на 1 января 2001 г. только в Российской Федерации - более трех миллионов человек. И отношение к индивидуальщикам за это время сильно изменилось. У народа появился новый образ 'плохиша' - олигарх, хитро воспользовавшийся приватизационными лазейками. А кооператор, или по-современному - малый предприниматель, занял подобающее место в народном, если такое понятие еще уместно, хозяйстве. Число 'малых' растет, и они уже не так далеки от народа, но статистика свидетельствует о том, что до уровня Европы по числу малых предприятий на душу населения России еще далеко. Даже Москва - форпост реформаторства, еще не достигла европейского стандарта. А Удмуртии, несмотря на хорошую динамику, пока трудно сравниться даже с первопрестольной. На конец 2001 года в Москве удельный вес людей, занятых в малом бизнесе, составлял 32,2 процента от общего числа работающих. В Удмуртии этот показатель 10,9. Сегодня доля занятых в малом бизнесе в нашей республике увеличилась и составляет около 20 процентов от числа работающих. Тем не менее в Удмуртии на 1000 жителей приходится 5 малых предприятий, а в целом по России - 5,9. В Ижевске на 1000 человек приходится 10 малых предприятий, но московские показатели и для него пока не достижимы. А что касается выпуска товаров и услуг, разрыв вообще колоссальный. В российской столице в 2001 году малыми предприятиями произведено товаров, работ и услуг на сумму свыше 191 миллиарда (!) рублей, в Удмуртии - в 30 с лишним раз меньше. Однако для бюджета республики налоги, поступающие от субъектов малого предпринимательства, уже ощутимы. В 2000 году в консолидированный бюджет республики поступило только сугубо предпринимательских налогов (единый налог на совокупный доход субъектов малого предпринимательства, налог на вмененный доход для отдельных видов деятельности) на сумму 45 с лишним миллионов рублей. В 2001 году эта цифра выросла до 66,6 млн, то есть почти в полтора раза, в 2002 году предпринимательские налоги, без учета налоговых поступлений от субъектов малого предпринимательства по неспецифическим налогам, составили уже 95 миллионов 'с хвостиком'.
У семи нянек дитя без глазу Созданная на сегодняшний день система налогообложения малого бизнеса, помимо общей налоговой схемы, предусматривает два специфических варианта, применяемых только по отношению к субъектам малого предпринимательства: упрощенная система налогообложения и единый налог на вмененный доход для отдельных видов деятельности. Эти специальные налоговые режимы призваны упростить налоговую систему для предпринимателей и снизить налоговое бремя. Однако сами предприниматели далеко не всегда встречали эти начинания с энтузиазмом. Многие помнят бизнес-пикеты у Дома правительства (и не только) в момент введения единого налога на вмененный доход. Много вопросов было и с уплатой предпринимателями налога с продаж. Есть проблемы и по арендным отношениям. Достаточно сложно дается властям поиск компромисса между обеспечением стабильных налоговых поступлений и стимулированием развития предпринимательства. Не случайно федеральные власти в присущей им манере в скором будущем переложат 'хлопотные' предпринимательские налоги на плечи местных властей. Программой развития бюджетного федерализма в Российской Федерации на период до 2005 года предусматривается закрепление 100 процентов поступлений по единому налогу на вмененный доход, единому налогу, взимаемому в связи с применением упрощенной системы налогообложения - за местными бюджетами с расширением полномочий органов власти местного самоуправления по данным налоговым режимам. Так что со своими предпринимателями нашим властям придется разбираться самостоятельно. Находить новые формы поддержки и стимулирования. Существует, правда, мнение, что резерв роста малого предпринимательства ограничен, во-первых, низким уровнем платежеспособного спроса населения, а во-вторых, психологическими особенностями россиян. Так, в 2000 году социологи по заказу Госкомитета УР по поддержке малого предпринимательства провели исследование потенциальных возможностей роста малого бизнеса в сфере услуг. Ученые пришли к интересным выводам. Например, спрос на услуги няни в Ижевске достаточно велик - 25 процентов ижевских семей потенциально хотели бы воспользоваться такими услугами. Но люди не готовы платить за них столько, сколько уже сейчас платят за это в Европе или в той же Москве. Вот и получается, что, если сегодняшние няни официально зарегистрируются как предприниматели и будут платить все необходимые налоги, их труд станет совершенно нерентабельным. Было даже предложено в этой связи организовать диспетчерские центры по районам на базе детских садов, куда могут обращаться клиенты, желающие воспитывать своих детей на дому. Такая услуга может стать дополнительным доходом для детских садов и хорошим приработком - воспитателям. По поводу психологической неготовности населения к предпринимательству в свое время тоже проводились соответствующие исследования. Выяснилось, что среди населения Удмуртии людей, имеющих способности вести собственное дело, не более 10 процентов, и все они уже им заняты. Оставшиеся 90 процентов, по мнению социологов, испытывают определенный страх перед 'свободным плаванием', который действует как социальная установка. Среди причин, благодаря которым наемный труд оказывается предпочтительнее, большинство респондентов отмечают сложную процедуру регистрации (хотя по исследованиям TASIC в Удмуртии только 10 % предпринимателей назвали эту проблему существенной), опасность рэкета, высокие налоги и сложную процедуру их расчета, и даже зависть окружающих. Но основная причина для многих - это, надо полагать, определенная инертность, нежелание что-либо предпринять. А ведь именно от слова 'предпринять' происходит термин 'предприниматель'. Кстати, представителей крупного бизнеса, владельцев приватизированных предприятий и тому подобных 'акул капитализма' не принято называть предпринимателями. Видимо, это происходит потому, что использование связей в высших сферах и преимуществ монополиста не воспринимается как предпринимательская деятельность как таковая. Это слово больше подходит к тем, кто на свой страх и риск предпринимает что-то такое, что позволяет не потеряться среди тысяч своих рыночных собратьев и делать свое дело как никто другой.
Выяснилось, что среди населения Удмуртии людей, имеющих способности вести собственное дело, не более 10 процентов, и все они уже им заняты. Оставшиеся 90 процентов, по мнению социологов, испытывают определенный страх перед 'свободным плаванием', который действует как социальная установка.