ВМЕСТО ПРАЗДНИКА ПОЛУЧИЛИСЬ ПОМИНКИ

- Как ты считаешь, насколько правильным было решение о ликвидации службы налоговой полиции? - Я считаю, что подобная служба необходима, особенно на данном этапе развития российской экономики. Сегодня неуплата налогов стала нормой. Поэтому необходим орган, непосредственно подчиняющийся президенту, с жесткой организацией, с большими полномочиями, который должен работать в этом направлении. На заре налоговой полиции было именно так. Позднее, с привнесением во второй половине 90-х годов милицейских принципов работы, главную роль стала играть отчетность. Появилась 'палочная' система, когда формальные показатели приобрели главенствующую роль. Помимо этого, налоговая полиция часто использовалась властями как инструмент давления на неплательщиков налогов или просто неугодные экономические структуры. Нам нужна была реформа, а не ликвидация. - Насколько указ об упразднении налоговой полиции был для тебя и твоих коллег неожиданным? - Он был абсолютно неожиданным. Правда, за пару недель стали ходить слухи о том, что возможна какая-то реорганизация либо переподчинение кому-либо. Однако о расформировании даже мысли не было. 18 марта мы должны были отмечать 11-летие со дня создания службы, но вместо праздника получились поминки... - Как ты узнал об указе? - Я был в командировке. Об упразднении службы узнал из теленовостей. Состояние было шоковое. Вообще, объявлено об этом было очень некорректно, некрасиво по отношению к сотрудникам службы. Телевизионное сообщение многие восприняли как официальное уведомление о прекращении нашей деятельность чуть ли не с того же дня. Работа фактически была парализована. Это потом, когда указ был опубликован, выяснилось, что ликвидация назначена на 1 июля. А первую неделю после указа вообще никто не работал. - Как твои сослуживцы объясняют столь скоропостижный конец вашего ведомства? - Версии ходят разные. От официальной версии 'о неэффективности' до 'покупки' этого решения. Есть даже анекдот: наутро после очередного приема и банкета в честь спецслужб, на котором все хорошо погуляли, Путину докладывают о выполнении его распоряжения об упразднении налоговой полиции. Президент читает свой указ, хватается за голову и говорит: 'Я же сказал упраздновать!'. А если серьезно, то многие склоняются к мысли, что служба наступила на больную мозоль каким-то очень влиятельным предпринимательским структурам. - Руководство собирало сотрудников, как-то разъясняло им ситуацию? - Руководство само ничего не знало. Первую неделю начальники собирались буквально через день, но все равно ясности не было. До официальной публикации указа, а это произошло только в конце марта, мы жили одними слухами. - Чем занимались все это время. Искали работу? - Да, большинство обзванивало своих знакомых и интересовалось перспективами трудоустройства. Однако вскоре стало понятно, что значительная часть сотрудников, особенно в регионах, составит костяк новой структуры - по контролю за оборотом наркотиков. Большинству просто деваться некуда, тем более что обещано сохранение уровня зарплаты и социальных гарантий. - Если не секрет, сколько ты получал, будучи младшим офицером налоговой полиции? - Около пяти с половиной тысяч в месяц плюс вещевое довольствие и ряд социальных льгот. - Из вашего ведомства кто-то переходит в налоговую инспекцию? - Нет. Для наших сотрудников это был бы переход на более низкий уровень, как в зарплате, так и во всем остальном. - А в МВД? - Желающих мало. Это, так скажем, очень сложная структура. Работать в ней непрестижно. Может быть, туда перейдут бывшие опера. В силу разных причин специалистов по борьбе именно с экономическими преступлениями в милицию перейдет очень мало, а квалификация нынешних сотрудников МВД в этой сфере невысока. Наиболее профессиональные кадры налоговой полиции 'укрепят' бизнес, где их знания и опыт будут использованы по назначению - теперь для защиты частных, а не государственных интересов. - Многие твои коллеги намерены совсем покинуть государственную службу? - В частный бизнес собирается уйти порядка 30-40% работников. У нас работало много отпрысков не последних лиц города и республики. Они имеют необходимые стартовые условия. И потом, все-таки налоговая полиция считалась элитной структурой и кого попало к нам не брали. - При увольнении по инициативе работодателя, а в случае с налоговой полицией им было государство, законодательство обязывает его предоставить социальные гарантии и компенсации. Получили ли вы их? - Да, в соответствии с законом в зависимости от стажа всем уволенным выплачивается от пяти до двадцати штатных окладов. Я получил около пятнадцати тысяч. Те, кто прослужил более двадцати лет, должны получить порядка пятидесяти. При переходе в новую структуру предусмотрено сохранение званий, окладов, стажа. Тем, кто уходит на пенсию, все социальные гарантии также сохраняются. - Как ты считаешь, укрепила ли проведенная реформа безопасность страны и ее граждан? - Сомневаюсь. Об усилении работы в конкретном направлении - борьбе с экономическими преступлениями - речь не идет. Мне также непонятно, почему нужно укреплять структуру по борьбе с наркотиками 'белыми воротничками', которые занимались экономическими преступлениями. Налоговых полицейских кидают в ту сферу, где они совершенно ничего не понимают. - Кому ты передал свои дела? Куда собираешься пойти работать? - Я занимался оценкой информации на предмет наличия признаков нарушения законодательства. С июня работы фактически у меня не было, поскольку новые проверки уже не проводились. Что касается дальнейшей работы, то я в свое время шел в налоговую полицию, чтобы служить государственным интересам. Поэтому собираюсь продолжить работу в сфере обеспечения экономической безопасности страны, правда, уже не в Ижевске. Не могу сказать, что я удовлетворен отношением государства к своей службе. Впрочем, это проблема многих, кто работает сегодня в правоохранительных органах России.