фото НАКАНУНЕ Начнем с того, что наши танки на улицах Праги появлялись дважды и тоже с интервалом в 23 года. Правда, в победном 1945-м пражане встречали их цветами и улыбками, а в трагическом для каждого чеха 1968-м - сжатыми кулаками и руганью. Впрочем, никакой военной необходимости в этих грозных машинах не было ни в том, ни в другом случае. Еще за четыре дня до капитуляции Германии бойцы первой дивизии Русской освободительной армии (той самой РОА под командованием всем известного генерала Власова) очистили чешскую столицу от фашистов. Что касается событий 35-летней давности, то и тогда ввод танков в Прагу был лишь демонстрацией силы, поскольку вся настоящая работа по захвату аэродромов, телеграфов и иных стратегических объектов в ЧССР была проделана вовсе не танкистами, а крепкими ребятами в штатском, которые незадолго до 21 августа въехали в Чехословакию в качестве 'туристов', 'артистов' и иных 'советских специалистов'. Подготовка к вторжению в Чехословакию началась в Москве еще в начале августа. Было решено (как это было в 1956-м в Венгрии и как это будет в 1979-м в Афганистане), что войска нужно вводить 'по просьбе местных товарищей'. Вняв увещеваниям тогдашнего руководителя Украины Петра Шелеста, несколько членов ЦК КПЧ во главе с Василом Билаком от имени 'здоровых сил в партии' написали письмо, в котором говорилось о разгуле правых элементов и моральном терроре против коммунистов, стоявших на правильных позициях, а также содержалась просьба к руководству СССР 'вмешаться, дабы не допустить в Чехословакии гражданской войны и кровопролития'. Передача этого письма состоялась в... туалете гостиницы 'Интурист' в Братиславе через работника КГБ по фамилии Савченко. По воспоминаниям самого Шелеста, прочитав долгожданное письмо, Брежнев сказал: 'Спасибо тебе, Петро, мы этого не забудем'.
КАК ЭТО БЫЛО В ночь с 20-го на 21 августа 1968 года войска СССР, ГДР, Польши, Венгрии и Болгарии получили приказ пересечь границу Чехословакии. Этот приказ привел в движение семь тысяч танков и более трехсот тысяч солдат и офицеров пяти стран Организации Варшавского договора. Помимо советских военно-транспортных Ан-12, которые высаживали десантников, на аэродромах ЧССР стояли краснозвездные МиГи, пилоты которых непрерывно дежурили в кабинах самолетов. Дело в том, что Москва всерьез опасалась, что, если чехи и словаки окажут военное сопротивление, в дело может вмешаться НАТО. К слову, по информации издания 'Факты и комментарии' (19 августа 2000 г.) в случае 'вмешательства НАТО во внутренние дела Варшавского пакта', Советский Союз грозил ответить вводом своих войск в... Норвегию - единственную страну этого блока, граничащую с СССР! И только относительно 'мирный' ход оккупации Чехословакии избавил нашу планету от еще более опасной ситуации, чем печально известный Карибский кризис 1962 года. Узнав о начавшемся вторжении, тогдашний президент ЧССР Людвиг Свобода отдал своим Вооруженным силам приказ не оказывать сопротивления войскам 'союзников'. Солдаты и офицеры чехословацкой армии были настолько деморализованы случившимся, что повсеместно разгуливали в пьяном виде. Впрочем, этих людей можно понять: в памяти чехов и словаков еще живы были воспоминания и о Мюнхенском сговоре, и о 'мирном' вторжении немцев в Чехословакию в конце 30-х. Тем не менее сопротивление оккупантам все же имело место. Повсеместно на пути танковых колонн выстраивались многотысячные толпы людей. В таких случаях танкисты применяли испытанную тактику - включали самую низкую передачу и давали максимальные обороты. Бронированные машины в этом случае издают совершенно жуткий рев, хоть и движутся с черепашьей скоростью. Такая 'психическая атака' способна испугать самого невозмутимого человека, а посему танковые подразделения беспрепятственно прошли на указанные им позиции. Гораздо большей проблемой для 'союзнических' колонн стало то, что во многих местах местные жители успели переставить дорожные указатели, из-за чего на дорогах создавались огромные заторы из автомобилей и бронетехники. Нет, чехи и словаки не ответили насилием на насилие. Они отказались говорить с империей на понятном ей имперском языке. Оружием граждан Чехословакии стали их юмор, культура и спорт. Так, директор пражского ресторана 'Москва' поменял всего две буквы в названии, после чего тот стал именоваться 'Морава'. Обвалившемуся в одном месте мосту немедленно присвоили имя 'советско-чехословацкой дружбы'. Ну а любителям хоккея не надо рассказывать о том, что первая после оккупации встреча со сборной СССР, точнее, победа хоккеистов ЧССР в этой игре стала настоящей пощечиной для советской империи. Операция по вводу войск в ЧССР проходила успешно лишь на первый взгляд. Действительно, здание ЦК КПЧ в Праге захватили советские десантники, глава компартии Дубчек, премьер-министр Черник были арестованы и вывезены в Закарпатье. Тем не менее президент страны Свобода, на содействие которого так надеялся Брежнев, заявил о своей поддержке Дубчека. Депутаты спешно собранного Национального собрания ЧССР единодушно осудили оккупацию и потребовали немедленно вывести чужие войска. Но самое отвратительное для СССР обстоятельство заключалось в том, что те самые 'здоровые силы в КПЧ' во главе с Василом Билаком были столь напуганы возмущением своих сограждан, что были вынуждены укрыться в советском посольстве. После длительных телефонных разговоров со Свободой руководство СССР было вынуждено частично пойти на попятную. Брежнев согласился начать диалог не только с президентом, но и с другими законными руководителями ЧССР - Дубчеком и Черником. Переговоры проходили в Москве с 23-го по 26 августа и закончились победой для Чехословакии. Был достигнут компромисс: команда Дубчека принимает меры для 'усиления социализма', а союзники по Варшавскому пакту начинают поэтапный вывод своих войск из ЧССР. Но до того, как народ Чехословакии восторженно встретил вернувшихся из СССР руководителей своей страны, в Москве произошло еще одно весьма знаменательное событие.
ТРИ ПЛЮС ВОСЕМЬ Ровно в полдень 25 августа 1968 года восемь человек - Лариса Богораз, Павел Литвинов, Константин Бабицкий, Вадим Делоне, Владимир Дремлюга, Виктор Файнберг, Наталья Горбаневская и Татьяна Баева - вышли на Красную площадь Москвы и подняли над собой плакаты 'За нашу и вашу свободу!', 'Руки прочь от ЧССР!', 'Долой оккупантов!', а также флажки Чехословакии (все это удалось провезти под матрасиком в коляске сына Н.Е. Горбаневской). Данную акцию нельзя назвать ни митингом, ни тем более демонстрацией. Потому что едва были развернуты плакаты, со всех сторон к смельчакам ринулись работники известного ведомства в штатском, кричавшие: 'Бей антисоветчиков, бей их!'. Один из мужчин спортивного телосложения избивал демонстрантов по лицу тяжелой сумкой, которая вдруг раскрылась и из нее выпал пистолет! Уже через несколько минут лишь пятна крови на брусчатке напоминали о состоявшейся здесь демонстрации. Пятеро из восьми участников акции получили по нескольку лет лагерей или ссылки за 'измышления, порочащие советский общественный и государственный строй'. Но даже после отбытия наказания все эти люди долгие годы носили клеймо 'антисоветчиков', из-за чего их не принимали на работу ни в одно учреждение... В самой Чехословакии тоже проходили антисоветские (точнее антиоккупационные) митинги и собрания. Однако наиболее драматичной формой протеста против бесцеремонного вторжения войск в ЧССР стали акты самосожжения граждан. В период с января по апрель 1969 года произошло три таких случая: два в Праге и один в городке Йиглава. Самое удивительное в этой истории то, что ни один из самоубийц не был антикоммунистом. Так, 20-летний студент Ян Палах за радикальные марксистские взгляды имел прозвище 'большевик', а 40-летний Эвжен Плоцек являлся довольно крупным функционером в КПЧ. Когда эти люди увидели, какими средствами могут действовать настоящие большевики, они облили себя бензином и заживо сгорели, предварительно изложив в письмах мотивы своего поступка... Место гибели Яна Палаха на Вацлавской площади в Праге всегда украшено живыми цветами. А рядом, на постаменте памятника святому Вацлаву, с завидной регулярностью появляется одно и то же граффити: 'Pozor Palachu!', который русскоговорящие туристы понимают как 'Позор палачу!'. На самом деле, это немой укор вовсе не каменному всаднику, а нам с вами, поскольку он означает не что иное, как 'Помните Палаха!'.
А БЫЛ ЛИ МАЛЬЧИК? Большинство нынешних россиян до сих пор искренне убеждены в том, что в Праге 1968-го имел место некий антикоммунистический путч, подобный событиям 1956 года в Будапеште. Между тем между двумя названными событиями нет абсолютно ничего общего, так как в Венгрии действительно началось восстание против коммунистов, а его идейным вдохновителем был лидер крестьянской партии Имре Надь. Что касается Чехословакии, то там все реформы шли под руководством КПЧ и во главе с коммунистом Александром Дубчеком. А перед Москвой чехи и словаки провинились лишь тем, что заговорили о введении хозрасчета да об отмене цензуры в печати. Если говорить более понятным для россиян языком, то Дубчек того времени - это далеко не Ельцин начала 90-х, а всего лишь 'ранний' Горбачев образца 1985 года. С другой стороны, на примере собственной 'перестройки' мы хорошо знаем, что победа реформаторов в Чехословакии неминуемо привела бы к радикализации политической жизни и появлению мощной демократической оппозиции власти КПЧ. Это значит, что и крушение социализма в ЧССР, и распад федерации на Чехию и Словакию, и обвальный крах Организации Варшавского договора - все это могло произойти на 15-20 лет раньше, чем случилось на самом деле. Думаю, такой сценарий был очевиден для тех, кто писал аналитические записки для членов Политбюро ЦК КПСС. А потому, как ни кощунственно это звучит, у советских вождей не было иного выбора, как приводить в движение танки. Благо тогда, в конце 60-х годов, бронетехника все еще являлась полноценной декорацией политических трагедий. Именно трагедий, а не фарсов, подобных тому, что был разыгран в Москве так называемым ГКЧП через 23 года после Праги.