Очередное заседание суда под председательством судьи Галины Анчишиной прошло в среду на прошлой неделе. В суд были вызваны сотрудники судебно-медицинского морга, чтобы выяснить, кто и с какой целью вырвал из журнала учета неопознанных трупов (а также удалил это изображение из электронного архива морга) фотографию, соответствующую протоколу вскрытия № 763 от 5 марта 2005 года. Регистратор Головенкина (на которую сослался в позапрошлом заседании зам начальника морга Тахир Закиров) суду «пояснила», что она фотографию не удаляла, но что сделать это могли без спроса родственники, которые, возможно, возымели желание сохранить на память об усопшем фотографию обезображенного трупа фас и профиль. При этом никакой отметки о том, что какие бы то ни было родственники, опознавшие тело, появлялись в морге, в журнале нет. Напротив, есть запись, что идентификация произведена на основании отпечатков пальцев (которую, напомню, адвокат подсудимого опротестовала, как выполненную ненадлежащим образом). Да и саму эту запись, как оказалось, сделала все та же Головенкина уже в нынешнем октябре (!) в связи с вызовом для дачи показаний в суде. Таким образом, следует констатировать, что взрослый человек (г-жа Головенкина) утверждает, что не приходившие в морг родственники неопознанного трупа вырвали неизвестно когда с абсурдной целью фото из журнала учреждения, относящегося к системе МВД. Тушите свет! Совсем «весело» стало, когда перед судом предстал посланный администрацией морга фотограф, НЕ снимавший этот труп. Просто тот, кто фотографировал тело, УЖЕ ушел, послали того, кто оказался под рукой. Ясно, что этот человек ничего не мог пояснить суду, зато вызвал небольшой переполох, небрежно бросив на стол для обозрения засаленный и дурно пахнущий «гроссбух», журнал, куда фотографы записывают свой скорбный труд. «Вы с ним поосторожнее, - предупредил он участников процесса, - я его на трупы кладу, когда работаю!» Дамы бросились мыть руки. Наконец, по ходатайству прокурора Натальи Мизян все же был оглашен рапорт, составленный начальником ночного патруля Поповым, который (рапорт) он написал собственноручно сразу после доставки бомжа из подъезда дома на Гагарина в вестибюль райотдела милиции. В нем прямым текстом сказано, что врач в присутствии прибывших патрульных ВТОРИЧНО осмотрел пострадавшего, что у того имелась гематома в области затылка и ссадины на коленях, на которые доктор обратил внимание прибывших, что сотрудники милиции взяли неизвестного именно как, возможно, пострадавшего от сексуального преступления. «Великолепно!» - вырвалось непроизвольно у адвоката Жидковой. Этот документ подводит жирную черту под обвинением доктора Чекалкина, который, по мнению следователей, «больного не смотрел, должностных обязанностей не выполнил». Показания фельдшера Широбокова (которые он поменял еще на стадии следствия и на которых, главным образом, стоит это обвинение) зашатались. Кроме того, еще ранее в суде выступали коллеги Чекалкина и Широбокова по станции «скорой помощи», из показаний которых следовало, что у фельдшера Широбокова были основания мстить (путем навета) доктору. Да и личность фельдшера, особенно после всей этой «мутной» истории, как говорится, «оставляет желать…» Завтра, по всей вероятности, в деле доктора Чекалкина начнутся прения сторон. Государственный обвинитель и защитники доктора Чекалкина будут соперничать в анализе доказательств.