Для справки Так называемый «спецдом» был сдан в эксплуатацию в 1991 году как специальный дом для престарелых, заслуженных людей, нуждающихся в уходе и спокойной старости. Это была своего рода «козырная карта» мэра Анатолия Салтыкова, пример заботы его администрации о пожилых гражданах. В СМИ широко рекламировались уютные малогабаритные квартирки с удобствами, наличие связи, медицинского поста. На первых порах жильцы спецдома даже могли недорого питаться в столовой при ЦСО. Но спустя 17 лет это место превратилось едва ли не в свою противоположность…
фото Пасхальный визит
Утром 27 апреля я побывала в спецдоме и пообщалась со многими из его жильцов, чтобы составить собственное мнение о личности Альфиры Хакимовой и её роли в той ситуации, которая на сегодня сложилась в спецдоме. Особенностью населения дома является то, что подавляющее большинство – это люди или очень старые, или очень больные. Собственно, в этом и был смысл «жеста» власти – собрать в одно место всех, кто нуждается в дополнительной опеке, в медицинском и социальном обслуживании, чтобы сподручней было это делать прямо на месте. Соцработник поднялся на лифте с первого этажа на пятый и выполнил поручения своего клиента. Замечательно! Однако к сегодняшнему дню прекраснодушные намерения, как это водится, пришли в полное расстройство – старики хором жалуются на соцработников, что те недобросовестно относятся к своим обязанностям. Недовольны они и тем презрительно-недоброжелательным отношением, которое зачастую могут демонстрировать сотрудники ЦСО в адрес постоянных жильцов спецдома. Их давно уже отлучили от дешевой столовой. Закрыт медицинский пост. В своих квартирках они живут на положении квартирантов, не имея права без спроса принять у себя родственников или друзей, оставить ночевать сиделку у инвалида. Особенно в плохом положении оказались жильцы 5-комнатных коммунальных квартир, которые стали заложниками пьяниц и бузотеров. Те, в полном смысле слова, терроризируют пожилых одиноких женщин, пользуясь при этом полнейшей безнаказанностью. По словам моих собеседниц, жалобы в милицию и в администрацию дома бесполезны, а буйные соседи после «профилактических бесед» наваливаются на соседок с новыми угрозами, которые вполне могут выйти за пределы словесных. Не получая нигде защиты, старушки бегут к Хакимовой. У Альфиры Захарьевны прочная и вполне заслуженная репутация «народной защитницы». Несмотря на то, что она инвалид II группы, недавно перенесла очередной инсульт, она по складу своего характера не может оставить человека, обратившегося к ней, в беде. И она идет посреди ночи утихомиривать разбушевавшихся алкоголиков. Заступается за обиженных при раздаче сладостей (что старый, что малый!) стариков. Она, по сути, сейчас возглавила движение за приватизацию занимаемых стариками помещений. По всей видимости, эта «дерзость» и стала последней каплей, переполнившей чашу терпения администрации. Картина, до некоторой степени сходная с ижевскими общежитиями, – там спецдомоуправление изо всех сил вцепилось в общаги, чтобы не отдать их жителям в собственность, но самому извлекать выгоду из продаваемых и сдаваемых помещений; здесь ЦСО (или его городские начальники) тоже командуют заселением быстро освобождаемых площадей – только за последние полгода в спецдоме от пьянства умерло восемь постояльцев, да еще трое – от старости и болезней. Вдумайтесь в эту цифру!!! Надо ли говорить, что на этажах, которые выше ЦСО, давным-давно не было ремонта, хотя в платежках у стариков есть строки «текущий и капитальный ремонт», особенно в плохом состоянии кухни коммунальных квартир. И если муниципалитет не хочет видеть в постояльцах спецдома собственников (в этом случае они сами бы отвечали за состояние общего имущества), так почему тогда город сам не содержит свою недвижимость в исправности?
фотоПревентивный удар
 Мне не раз уже приходилось в своей журналистской работе сталкиваться с фактами судебного преследования людей, которые по каким-либо причинам мешают чиновникам тихо-мирно обделывать свои делишки. В таких случаях расчёт всегда простой – даже если «дело» в суде рассыплется (ведь «обвинения» в них всегда высосаны из пальца), то уже сам факт приглашения в суд, участие в слушаниях, как правило, морально выматывает непривычных к роли обвиняемых людей. А юридическая неподготовленность простых граждан дает широкие возможности для шантажа. Так и в «деле» Хакимовой. Судя по выданным в суде бумагам, ей инкриминируют ч.1 ст. 129 (клевета) и ч. 1 ст. 130 (оскорбление) УК РФ. В заявлениях директора, замдиректора и соцработника ЦСО фигурируют эпизоды месячной и более давности, которые заявители теперь трактуют в выгодном им смысле. По личному опыту знаю, что без консультаций и юридической поддержки в администрации подобные «инициативы» мелких чиновников попросту невозможны. Значит, весь «сценарий» наезда его инициаторы наверняка обсудили где-то выше. Обстановка же в спецдоме весьма напоминает постоянно тлеющую коммунальную склоку, которая то и дело прорывается наружу. Поводом может стать плохо вымытый пол, нехватка пирога на всех участников чаепития и т.п. Нет цивилизованных форм разрешения недоразумений. Хотя если посмотреть на ситуацию с точки зрения морали, то выглядит она просто дико. Только представьте себе, что некий врач пошел в суд с жалобой на своего пациента, который «унизил его честь и достоинство». То же и тут: власть поручила нуждающихся в помощи стариков сотрудникам социальной службы (те же «врачи» в социальном плане), а они вместо того, чтобы служить «психологическим громоотводом», сами становятся для своих пациентов либо сильным «раздражителем», либо носителями реальной опасности. В данном случае - инициаторами судебного преследования. Помню, мне однажды довелось общаться с социальным работником, которая говорила о том, что да, трудно со стариками, капризные они, забывчивые, но профессия обязывает её быть своего рода «психотерапевтом». Иначе надо менять профессию. В подобных случаях, как мне кажется, надо гнать поганой метлой из соцзащиты людей, которые вместо того, чтобы искать общий язык со своей «паствой» и выполнять свои служебные обязанности по социальной защите, встают на путь социального нападения. Мало того что не защищают, со слов моих собеседников получалась весьма неприглядная картина извлечения «выгоды» из своих подопечных - у одного трижды за короткий период пропадали деньги (для здешних жителей и 500 рублей сумма), другому лекарство принесли по цене, в полтора раза дороже средней по городу, третьему «забыли» сдачу вернуть. Щепетильность при работе с наличными должна быть втрое выше, когда работать приходится с нищими стариками. Здесь же соцработники «вне подозрений»! Да почему, собственно? Может, потому что делятся? А у Альфиры Захарьевны только вид такой боевой да характер лидера и общественника. На самом деле, среди десятка её диагнозов - и астма, и сахарный диабет, и травма позвоночника, и несколько инсультов. Да, она болеет душой за своих соседей и не сидит сложа руки, когда их обижают. Но нынче и её терпению приходит конец, при разговоре со мной вдруг речь пошла о суициде. Доведение до самоубийства должностными лицами, от которых человек зависит в силу состояния здоровья, – вот что, на мой взгляд, могло бы стать предметом судебного разбирательства. И пусть на этом суде выступят свидетелями все мои собеседники, больные, немощные, обиженные ижевские старики, для которых Альфира Хакимова – единственная надежда и опора.
Ирина ГАЛИНА, начальник Управления социальной поддержки населения Администрации г. Ижевска, подтвердила, что факт возбуждения социальными работниками судебного преследования в отношении своего подопечного в её практике прецедентов не имеет. Мотив давления в связи с общественной деятельностью Хакимовой г-жа Галина категорически отрицает: - Я давно знаю Альфиру Захарьевну, она – личность известная, в том числе были у нас с ней встречи и нелицеприятные, когда разбирались жалобы на неё со стороны проживающих. Директор ЦСО-2 докладывала мне о служебных записках от сотрудников центра о том, что отношения с соцработниками у Хакимовой не вполне корректные. Но до определенного момента мы старались их сглаживать. Я не знаю деталей, конкретных обстоятельств, послуживших к возбуждению сотрудниками ЦСО уголовного дела против Хакимовой, поскольку не была их свидетелем. Но повод – оскорбления. Как говорится, накопилось. Был подан иск, я препятствовать не стала. Я с ними (с истцами) побеседовала, есть установка – никаких репрессий. Скорее всего, они пойдут на мировую. Этот иск – своего рода «последнее преду-преждение»: «Ну, остановитесь, пожалуйста, вокруг вас люди!».