Если в Тбилиси Саакашвили считают героем, то в глубинке России - Ижевске о нем сложилось совсем другое мнение Немыслимое еще совсем недавно дело – настоящая российско-грузинская война стала реальностью. Война на Кавказе с чеченцами, как неизбежное зло, имела место и в 19-м, и в 20-м веках. Но чтобы с братской Грузией – этот исторический нонсенс стал возможен только в 21-м столетии - веке информационных обществ и глобализации. Неслучайно варварское уничтожение грузинскими «Градами» южноосетинского Цхинвала сопровождалось открытием «второго фронта» – в мировых средствах массовой информации. Не имея собственных ресурсов во фронде против России, Саакашвили успешно и цинично всего за трое суток перевел локальный конфликт в мировой. Призрак «холодной войны» уже на пороге. Со всеми возможными побочными внутриполитическими эффектами – закрытая от внешнего мира Россия в любом случае гораздо менее демократическая страна, чем открытая. Да и начало войны в день открытия Олимпиады в Пекине – это, конечно, дальний расчет – на срыв Олимпиады в Сочи. Пока национальные массмедиа погрязли в пропагандистской войне, развернувшаяся в Интернете дискуссия показывает, что урок Чечни российское общество (и, возможно, власть) все-таки извлекает. «Очевидно, что никакого выбора Россия в данной ситуации не имела, - пишет Алексей Бутенко на сайте АПН. - Препятствовать силовым действиям участников конфликта есть долг миротворца. Манкировать своим долгом означает потерять всякое уважение и доверие в мире в частности и в особенности на Кавказе. Это обошлось бы намного дороже - в том числе и в человеческих жизнях». «Если подумать, то нерешительность России в вопросе об Абхазии и Южной Осетии очевидна. Именно долголетняя позиция России «и сам не ем, и другому не дам» и привела к последней попытке Саакашвили», - считает писатель Эдуард Лимонов. Еще грубее и обиднее для Кремля по данному поводу пишет Белковский: «Решение войти в войну - после предолгих психомучений - было принято, во многом, под влиянием Северной Осетии, где обстановка могла полностью выйти из-под федерального контроля». По его мнению, «сейчас Кремль уже назвал «мировому сообществу» главное условие сдачи кавказских де-факто государств: отставка грузинского президента. Они думают, что взамен придет «нормальный пацан» (мужского или женского пола), с которым можно хорошо договориться «по деньгам». А тогда и осетинская рана с абхазской занозой не будут так беспокоить». Рецепт выхода из тупика, впрочем, он называет тот же, что предыдущие авторы: «Россия сегодня куда ближе к поражению, чем к победе. Но и победа окажется не за горами, если у Кремля вдруг обнаружится отчаянная воля. Маршбросок к победе несложен и краток: официально признать государственность Южной Осетии и Абхазии. И стать легальным партнером двух новых независимых государств». Главный аргумент против жесткой позиции России в отношении «принуждения к миру» Грузии часто исходит от прогрессивной общественности, имеющей российское гражданство: «Грузия делает в Южной Осетии то, что Россия делала в Чечне - восстанавливает территориальную целостность». Из обнаруженных в эти дни в Интернете высказываний доходчивей всего ответил на этот посыл уже называвшийся Алексей Бутенко на сайте АПН. «На первый взгляд, аналогия верна, – пишет он. - Но только на первый. Если вспомнить недавнюю историю, то выяснится такая парадоксальная вещь: «имперская» Россия дважды (в 1991 и в 1996 гг.) предоставляла Чечне фактическую независимость, а «демократическая» Грузия почему-то все прошедшие годы только и мечтала о контроле над своими бывшими автономиями. Несмотря на это, абхазы и осетины почему-то не захватывают заложников в грузинских больницах, театрах и школах, не взрывают жилых домов в грузинских городах и не держат в зинданах грузинских рабов. А ведь чеченские «борцы за независимость» это делали и неоднократно. Южная Осетия и Абхазия доставляют проблемы Грузии разве что фактом своего существования, и больше ничем…». «Проблема не в том, что у власти в Чечне сидел злой гений, а в том, что, получив независимость, Чечня каждый раз шла вразнос. Способом ее существования становилось доставление России неприятностей, причем с течением времени и количество неприятностей и их масштаб только увеличивались. Собственно, вся политика России в 90-е заключалась в поиске такого modus vivendi с Чечней, при котором количество и масштаб неприятностей удалось бы, по крайней мере, заморозить. Ни о каких имперских амбициях речь и не шла. И лишь после второй попытки, убедившись в том, что независимая Чечня всегда будет доставлять неприятности, Москва окончательно определилась в своем отрицании чеченской независимости. При этом фактический статус Чечни в составе России весьма высок (некоторые считают, что даже слишком). Грузинское же отношение к Абхазии и Южной Осетии всегда было именно имперскими амбициями и ничем другим». Другой автор, Сергей Черняховский, отвечает адептам мира любой ценой: «Заявления и предложения о «немедленном прекращении огня всеми сторонами и без всяких условий» - есть просто попытка спасти Саакашвили. Причем бесстыдная попытка». «Статус-кво в южноосетинском конфликте, это не только - саакашвиливские войска на своей стороны, осетинские - на своей, а российские войска - в России. Статус-кво - это чтобы живы были те, кто убит, осетинские деревни - в том состоянии, в каком были до войны, Цхинвали - цел, а преступники - вновь стали не преступниками. Разговор о статус-кво предполагает сделать убитых живыми, убийц - не убийцами, Цхинвал - вновь не разрушенным. Если нет - он дурацкий, лицемерный и пустой. Совбез ООН имеет штатных волшебников, которые способны это сделать?» Непризнанные республики не виноваты, что их лидеры не оказались за одним столом с Ельциным в Беловежской пуще и не поучаствовали в раскрое территории СССР. Тот раскрой не учел очень многих особенностей. И рано или поздно ошибки все равно надо исправлять. По поводу того, кто имеет на это право, Эдуард Лимонов высказал простую, но очевидную формулу: «Так кому можно, а кому нельзя? Всем можно, если хватит силы. И всем нельзя, если это не в интересах нашей стороны. То есть полный субъективизм. Никаких правил. Только общее положение: та самопровозглашенная республика, которая может отвоеваться от соседей, достойна существовать».
Общественное мнение
Подавляющее большинство россиян симпатизирует Южной Осетии, а также одобряет линию Кремля в грузино-осетинском конфликте. Такой результат по итогам проведенного 9-10 августа опроса получили социологи аналитического Левада-центра. Россияне традиционно благосклонно относятся к Южной Осетии и Абхазии, они считают эти непризнанные республики "союзниками, партнерами России". А Грузия в массовом сознании, наоборот, воспринимается страной, представляющей "угрозу интересам России". Причем угрозу большую, чем США. В июне нынешнего года так о Грузии думали 53%, о США — 49%. С началом же боевых действий в Цхинвали мнения россиян стали еще более радикальными. Симпатии к Грузии сохранили только 2% респондентов (при статистической погрешности опроса 3%). В сентябре 2004 года в симпатиях к Южной Осетии признавались 36%. Теперь же о своих симпатиях говорит 71% опрошенных. При этом 81% уверены, что Россия в сложившейся ситуации должна оказывать Южной Осетии "политическую, экономическую и гуманитарную поддержку". Более сдержанны граждане в вопросе военного вмешательства. 53% полагают, что России следует направить свои войска в зону вооруженного конфликта, 36% считают, что не следует. Схожее отношение сложилось в обществе и к добровольцам, отправляющимся в Южную Осетию: 57% этот порыв одобряют, 33% не одобряют. Задумываются россияне и о будущем непризнанной республики. 46% считают, что Южной Осетии лучше войти в состав РФ (в июле 2007 года так думали 34%). 33% видят ее независимым государством (в 2007году — 32%). Оставаться в составе Грузии рекомендуют лишь 4% (в 2007 году — 9%). Подобную консолидацию общественного мнения политологи называют "сплочением вокруг флага". Это происходит всегда, когда складывается острая для страны ситуация. Так было в 1999 году после взрывов жилых домов в Москве и в 2004-м после теракта в Беслане. Эффект "сплочения вокруг флага" дает власти, по мнению экспертов, "право на любые решения". Но это право не означает "лицензии на ошибочные решения", так как "сплочение вокруг флага преходяще".
По сообщениям СМИ
«Президент объявил, что Грузия окончательно выходит из СНГ и предлагает остальным странам "покинуть это объединение, которым управляет Россия". Еще он добавил, что российские войска, находящиеся в Абхазии и Южной Осетии, он объявляет оккупационными. Со сцены господин Саакашвили сходил под бурные аплодисменты и скандирование "Ми-ша! Ми-ша!". Для этих людей он был победителем — ведь в Грузии даже оппозиция полностью поддержала действия властей в отношении Южной Осетии. Теперь Михаилу Саакашвили предстояло заручиться поддержкой за пределами своей страны. С митинга президент Грузии отправился в свою резиденцию, где дал брифинг для западных СМИ. Слова, которые он произносил во время этого брифинга, сильно отличались от тех, что президент говорил в ночь на вторник, когда он почти до самого утра ежечасно выходил в прямой эфир и предупреждал о готовящейся российской оккупации. На сей раз все было иначе. На вопрос корреспондента Associated Рress о том, не жалеет ли он об отданном на прошлой неделе приказе штурмовать Цхинвали, господин Саакашвили уверенно ответил: - Это было не вторжением, а ответом на российское вторжение. Наши села подверглись нападению, и это не оставило нам выбора. Стоя перед картой Грузии, господин Саакашвили говорил о том, что его стране не составит особого труда восстановиться после тяжелых боев, потому что однажды за время его правления она уже восстала из руин. Он сыпал фактами, доказывающими, что грузинская экономика — самая растущая из всех экономик региона и что в Грузии практически побеждена коррупция. И это, по его словам, залог успеха. Выступления президента почти вытеснили из эфира грузинских телеканалов материалы о разрушительных последствиях конфликта, которые до того беспрестанно показывали все местные телекомпании. Об убитых и раненых, заполнивших столичные госпитали, больше никто практически не вспоминал. По законам политического жанра триумф не должен омрачаться плохими новостями».
КоммерсантЪ, 13 августа 2008 г.