фотоНомерки
Два года назад «Д» уже приходилось писать о проблеме записи на прием в онкологической поликлинике Республиканского клинического онкологического диспансера. Тогда, в августе 2006 года, чтобы попасть на прием к специалисту, необходимо было выстоять огромную очередь, и не факт, что номерок был бы получен, они очень быстро кончались, и многие не могли записаться к врачу ни со второго, ни с третьего заходов. Как оказалось, с тех пор никаких изменений к лучшему здесь не произошло. Чтобы выяснить, как сейчас обстоят дела с записью к специалистам, в прошлый четверг мне пришлось встать в шесть утра. К поликлинике я приехал примерно к половине восьмого, когда огромную массу людей уже запустили в помещение. Я тоже решил занять очередь, чтобы изучить обстановку. Маленькое пространство перед регистратурой было забито людьми. Первые, кто в это время получал номерки, стояли в очереди с пяти утра. Но позволить себе приехать так рано могли только жители Ижевска, иногородние и селяне успевали добраться только часам к семи утра, а таких среди стоявших в очереди было большинство. Очередь двигалась очень медленно, на обслуживание одного человека уходило примерно минут десять. Народ все прибывал и прибывал, даже мне, молодому здоровому человеку, от духоты и гнетущей атмосферы, царящей в очереди за надеждой на жизнь, стало как-то нехорошо. Из двух окошек, где выдавали номерки к специалистам-онкологам, работало только одно, работало не спеша, зато больные очень спешили, все понимали, скоро прозвучит: «Номерков больше нет». Большинство людей в очереди находилось в подавленном настроении. Каждый «новенький», кто впервые переступал порог поликлиники, с удивлением спрашивал: это всё очередь за номерками? «Бывалые» тут же разъясняли, что бывает и хуже. По очереди пробежал слух, что номерки вот-вот закончатся. «Как и вчера, что нам-то делать, мы же не можем приезжать каждый день из деревни за этими «гребаными» номерками», - начали раздаваться возмущенные реплики. В углу с самого утра, обхватив голову руками, сидела старушка лет восьмидесяти. Услышав о том, что номерки скоро закончатся, она повернулась к рядом сидящей женщине и обреченно произнесла: «Опять кончаются, опять не успела, и так еле из деревни приехала, два дня жду, видимо, не дождусь, времени нет, хоть и старая, но все равно очень хочется жить»… Атмосфера начала накаляться. В этот же момент в дверь зашла, пробираясь сквозь толпу, старушка, ведущая за руку очень худенькую девочку лет десяти. Бледность, платок на голове, большие зеленые глаза, под которыми были огромные черные мешки, выдавали курс химиотерапии. Кто-то сказал им: «Поздно пришли, кончаются уже номерки», бабушка посмотрела на свою внучку и произнесла: «Ну вот, Катюш, опять не успели, надо было пораньше приходить». «Ничего, бабуль, завтра придем, не переживай», - ответила очень тоненькими губками маленькая Катя. Потом открылось второе окошечко, из которого за полчаса были розданы оставшиеся номерки, и прозвучала фраза, как приговор для многих: «Номерков больше нет, приходите завтра».
Время убивает
Тем, кто попадает к специалисту, назначается операция. Но приходится ждать месяц, а то и два. Два месяца ожидания операции для человека, узнавшего, что у него онкология, иногда равносильно смерти, ведь за это время болезнь может прогрессировать с первой до третьей или четвертой стадии, тем более что эти два месяца проходят в состоянии сильнейшего стресса. «С момента обнаружения опухоли до момента операции у меня прошло четыре с половиной месяца», - вспоминает Людмила, человек, победивший болезнь. «Я прождала приема к заведующему около полутора месяцев, да потом еще оказалось, что у меня низкий гемоглобин в крови, мне выписали лекарства и отправили домой. Операцию решили делать только после того, как гемоглобин придет в норму, так было потеряно четыре с половиной месяца».
Бесплатная и доступная
«Перед операцией меня поставили перед выбором: если опухоль доброкачественная, то грудь сохранят, если же она злокачественная, то придется удалять. Однако есть выход, если опухоль не дала метастазы, то грудь можно оставить. Операция платная, стоимость 18 тыс. рублей (Прим. - Цены 2007 года). Я заняла деньги у родственников и легла на операцию, обошлось, хоть опухоль и оказалась злокачественной, но была в первой стадии», - продолжает рассказывать свою историю Людмила. После операции больному назначается курс лечения. Но назначить лечение возможно только после детального изучения удаленной опухоли, с помощью специальных процедур, и процедуры эти небесплатны. Больной должен заплатить за это порядка трех тысяч рублей. И вот назначается лечение, как правило, человек, больной раком, проходит курс радиологии и химиотерапии… Бледные люди с головным убором на голове, прикрывающим выпавшие волосы, потухший взгляд, мешки под глазами - все это описание пациентов, находящихся в отделении химиотерапии. Но этим бледным людям, возможно, еще повезло, им ввели препарат под названием «Доксорубицин». Значит, он был в наличии… «Препарата для проведения химиотерапии постоянно не хватает, больным приходится или покупать его, или дожидаться, пока препарат появится. Конечно, у кого были деньги, покупали, а остальные надеялись на чудо», - вспоминает Людмила свое пребывание в отделении химиотерапии. После проведенного лечения человеку рекомендуется постоянно наблюдаться у врача. В случае с Людмилой наблюдение ведется каждые три месяца, и это, как выяснилось, тоже небесплатно. «Врач рекомендовал каждые три месяца проходить обследование, чтобы следить за тем, не начала ли вновь развиваться опухоль. В приложение к обследованию входит и новое простаивание в очереди за номерками, и платная сдача анализов, и посещение иммунолога, все это обходится тысячи в две», - рассказывает Людмила. Тем, у кого болезнь только на первой стадии, химиотерапии и радиологии хватает, лекарств никаких не выписывают. Но тем, у кого болезнь прогрессирует, прописывают лекарства, и лекарства эти нужно пить постоянно. Этих препаратов тоже постоянно не оказывается в наличии. Вот, например, начиная с августа этого года нет такого препарата, как «Тамоксифен», применяемого при лечении онкологии молочной железы. А ведь именно эта болезнь держит первенство среди онкологических заболеваний. Женщины, продолжающие курс лечения этим препаратом, в течение месяца вынуждены отстаивать длинные очереди, чтобы услышать, что его в наличии пока нет. Перерыв в употреблении этого аппарата смерти подобен, вот и приходится искать деньги на его покупку или ждать осложнений…
Ответы на вопросы
Неделю назад, в тот день, когда я стоял в очереди за номерками, я отправился по поликлинике в поисках хоть кого-нибудь, кто бы смог ответить на вопрос: почему так происходит? Но поиски мои оказались тщетны, все врачи утверждали одно, что переговорить по этому поводу можно только с главврачом, но главврач Сергей Примушко находится в отпуске. Замещающая его Галина Николаевна Чиркова в тот момент тоже отсутствовала. В итоге я ушел из поликлиники, так и не получив никакой информации, однако на следующий день все-таки сумел дозвониться до госпожи Чирковой. «Почему людям со страшным диагнозом приходится выстаивать огромные очереди, чтобы попасть к специалистам?» – поинтересовался я у Галины Николаевны. «У нас не хватает кадров, никто к нам не идет, в настоящее время из-за отпусков действуют четыре специалиста, в обычное время восемь, этого жутко мало для обслуживания онкологических больных», – ответила и.о. главврача. По словам Галины Чирковой, именно по этой причине и создается такая ситуация с заторами на получение номерков. «А сколько всего номерков выдается в день?» - спросил я. На что Галина Николаевна попыталась слукавить: «По потребности, то есть если и заканчиваются номерки, то дальше всех принимают по записи, никого не оставляют без приема специалиста». Мне пришлось рассказать и.о. главврача, как я накануне отстоял эту очередь и как передо мной захлопнули окошко со словами: «Номерков нет». Галина Николаевна немного растерялась, но с ответом нашлась, по ее словам: «Со стороны администрации делается все, чтобы такого не случалось». «Это, скорее всего, единичные случаи произвола регистратуры, если это и делается, то без нашего ведома», – утверждала г-жа Чиркова. На мой вопрос про платность медицинских услуг Галина Николаевна отвечать не стала, сославшись на то, что на такие вопросы может ответить только главврач Сергей Примушко, а она, мол, всего лишь его замещает. «Обращайтесь к нему, когда он выйдет из отпуска», - предложила мне Галина Ивановна. Два года назад другой корреспондент «Д» уже пытался это делать. Тогда г-н Примушко пришел в ступор и отказался отвечать на вопросы и предоставить для публикации некоторые статистические данные о динамике онкологических заболеваний в Удмуртии.
Cлово не воробей
«Наша задача оказать радикальную помощь наибольшему количеству больных. Появилась возможность ранней диагностики рака, теперь нам необходимо донести до общественности всю важность профилактики и внимания к своему здоровью. Что касается прогнозирования рака, то сегодня мы можем распознавать генетическую предрасположенность к онкозаболеваниям, в частности, к раку молочной железы», - заявил журналистам главврач Сергей Примушко на торжественном открытии 1 июля пятого корпуса ГУЗ «Республиканский клинический онкологический диспансер».
Предыдущие публикации по данной теме:
У ВЛАСТЕЙ ДЕНЕГ ХВАТИЛО. Теперь о том, где их взять для оплаты лечения, должны думать больные
ДЛИННАЯ ОЧЕРЕДЬ