«КНУТ И ПРЯНИК» ДЛЯ ОРУЖЕЙНИКОВ

Правда, было одно «но». Мастеровой, проработавший даже 40 лет, но бывший хоть раз оштрафованным, не освобождался от службы до тех пор, пока не становился неспособным уже ни к какому труду, и обеспечивался одной лишь едой, чтобы не умереть с голоду. Первая награда выдавалась рабочему, прослужившему беспорочно 25 лет, это были денежные премии в сумме 50, 100 и 150 рублей.

Документы на всех оружейников, прослуживших четверть века, командир завода ежегодно представлял инспектору оружейных заводов. Он разъяснял, кого, по каким причинам, к какому классу награды удостаивает, а инспектор при внимательном рассмотрении как службы, так и состояния семейства каждого назначал им награды и представлял свое заключение на утверждение артиллерийскому департаменту. В последующем денежная награда увеличивалась на 20 процентов через каждые пять лет беспорочной службы.

Проработать 40 лет на заводе и ни разу не быть наказанным, обеспечив себе безбедную старость, могли далеко не многие из оружейников. Со временем существовавшая на ижзаводах система наказаний дополнялась, усложнялась, становясь все более совершенной. С конца 60-х годов XIX века, когда освобожденные от обязательных отношений к заводу ижевские оружейники получили сенокосные наделы, их стали увольнять сроком на один месяц для работы на своих наделах. В случае неявки ижевца с «уволки» к назначенному сроку за каждый день просрочки (до 6 дней включительно) с него взыскивался штраф в размере дневного заработка. Не приступившие к работе более 6 дней увольнялись с удержанием в пользу казны оставшейся за заводом в виде обеспечения полумесячной платы.

Лишиться работы на заводе было равносильно голоду, так как большинство ижевцев не привыкло откладывать часть заработка на черный день, а найти дело на стороне было весьма проблематично. Увольнением с завода наказывалось хищение заводского имущества. Несуна заносили в особый список, и впредь ни на какие работы уже не принимали. Отмечу, что это позорное явление на ижзаводах приняло в XIX веке самые угрожающие размеры.

Звонкой монетой наказывалось также курение в мастерской. Так, например, в 1884 году штраф за это составлял 25 копеек. Спустя четверть века наказание за курение было ужесточено. За повторный случай курения на рабочем месте оружейник мог быть уволен с завода. С началом производства на ижевских заводах «трехлинейки» в речь оружейников прочно вошло понятие «гулянка». Так ижевцы называли простой, когда провинившийся мастеровой оставался без дела, но не увольнялся совсем с завода. Вновь получить работу он мог только в том случае, когда освобождалось место в мастерской. Причем «гулянка» могла длиться достаточно долго.

С развитием электрификации ижзаводов появились штрафы, касающиеся порчи рабочими электрооборудования. В конце 1893 года штраф за разбитую или украденную лампочку составлял 1 рубль (равнялся среднему дневному заработку или пуду ржаной муки), разбитый шар или поддонник у фонаря – 5 рублей, разбитый колпак - 50 копеек. Обрыв подвески или прикасание к наружным проводам наказывались 3 рублями.

С этого же года рабочих стали штрафовать по 50 копеек за то, что они под предлогом болезни и необходимости получить от старшего врача заводского лазарета медицинскую помощь, получив от начальника мастерской установленные для явки к врачу записки, к врачу не приходили. В 1893 году таких симулянтов насчитывался 51 человек. Также начали штрафовать по 1 рублю рабочих, отдавших свои бляхи (металлические пропуска) для свободного входа в заводской двор посторонним лицам. В 1893 году было оштрафовано 252 человека, а в 1894-м – уже 647!

С 1894 года начальник ижевских заводов генерал-майор Новиков приказал нещадно штрафовать рабочих, сидящих без дела. Многих из них, лежащих на откосе и разговаривающих, он лично не раз наблюдал. Все штрафные деньги, взыскиваемые за проступки, не причинившие казне особого ущерба, сдавались казначеем ижзаводов в местное казначейство. Они поступали в особый фонд Главного артиллерийского управления для выдачи пособий мастеровым и рабочим технических артиллерийских заведений.

В 1905 году на законодательном уровне было определено наказание за самовольное прекращение работ на предприятиях под влиянием стачки. Все участники забастовки по усмотрению начальника ижзаводов могли быть уволены совершенно независимо от того, сколько продолжалась забастовка, и могли получить реальные уголовные сроки.

Внешними знаками трудового отличия служили мастерские кафтаны с золотым галуном и медали. Для рабочих ижзаводов кафтаны шили на месте из темно-зеленого английского сукна, украшая их по обшлагам, вороту, полам позументной лентой. Основные материалы (сукно, золотой галун, шнур, черный нанбук, суровую бязь и вату) хозяйственный комитет ижзаводов приобретал у известных московских фирм – Торговых домов братьев Юдиных или братьев Носовых. Кафтаны шили местные портные Владимир Агеев и Гаврил Гаврилов. Дополнением к кафтанам служили шляпы в виде высоких цилиндров, которые покупались у местного торговца Якова Ивановича Самарина. Стоимость кафтана и шляпы определялась примерно в 60 рублей, но выдавались рабочим они совершенно бесплатно. Такой наряд выглядел довольно необычно. Не случайно в годы Первой мировой войны питерцы, работавшие на ижевских заводах, увидев местных, одетых в длиннополые, до пят «крокодильи» наградные кафтаны с золотыми «разговорами», дразнили их: «По улице ходила большая крокодила…» Всего мастерским кафтаном с золотым галуном было награждено чуть более 500 человек.

В дореволюционной России лица из простонародья награждались медалями. Ижевских рабочих удостаивали в основном медалями «За усердие». На лицевой стороне такой медали помещалось изображение императора, а на оборотной – надпись «За усердие». Медали могли быть большими (диаметром 50 мм) - для ношения на шее, и малыми (обычно диаметром 27-28 мм) - для ношения в петлице, позже – на груди. Награждение происходило в порядке строгой постепенности: сначала серебряные медали, потом – золотые. На лентах орденов от низших к высшим – Станиславской, Анненской, Владимирской, Александровской и, наконец, Андреевской.

Если у человека было несколько таких медалей, то из носимых на шее полагалось выпускать в разрез воротника старшую из них, а остальные помещались по борту. При верхней одежде наружу также выпускалась одна старшая медаль, остальные оставались под пальто. За медаль рабочим необходимо было платить. Серебряная (нагрудная, шейная) оценивалась в 7 руб. 50 копеек, золотая на Станиславской, Анненской лентах (нагрудная, шейная) – в 30 руб., золотая шейная на Владимирской и Александровской лентах – в 45 руб., золотая шейная на Андреевской ленте – в 60 рублей. Деньги за медаль вычитались из зарплаты в течение четырех месяцев и поступали в «инвалидный капитал», в пользу мастеровых, получивших увечья на производстве.

В 1905 году машинист при главном водопроводе ижзаводов Евдоким Бабинцев, Высочайше награжденный медалью с надписью «За усердие» для ношения на груди на Станиславской ленте, от получения этой медали отказался, но деньги с него за медаль все равно вычли. В 1906 году Николай II в виде исключения разрешил освободить вольнонаемных лиц артиллерийского ведомства от денежного взноса в «инвалидный капитал» за пожалованные им медали во время войны с Японией.

В феврале 1898 года ГАУ отметило тот факт, что в последнее время поступило много ходатайств о награждении вольнонаемных лиц, исполняющих обязанности сторожей, писцов и счетчиков, служащих короткий промежуток времени, и предписало представлять к наградам исключительно мастеров, подмастерьев и мастеровых. Первая награда должна была даваться не ранее чем через десять лет службы. Общий наименьший срок между получением наград был назначен трехлетний.

В период правления Николая II медалей «За усердие» стало уже несколько десятков: золотые, серебряные, бронзовые, медно-золоченые, из белого металла. Система награждения теряла прежнюю значимость. Достаточно сказать, что только в 1916 году медалей «За усердие» удостоились свыше тысячи рабочих ижевских заводов.

Кроме денежного поощрения, награждения кафтаном и медалями, некоторые рабочие в исключительных случаях получали звания Почетного личного гражданина или Почетного потомственного гражданина. Отмеченных этими званиями в Ижевске было не более трех десятков. В 1901 году Николай II при рассмотрении наградных дел обратил внимание на постоянный рост числа лиц, представляемых к пожалованию званием Почетного гражданина. Таких награждений к 1901 году за предыдущие 8 лет состоялось около 9 тысяч! Поэтому император приказал соблюдать строгую оценку родов деятельности и общественного положения представляемых к возведению в личное и, особенно, в потомственное почетное гражданство. Основным условием для получения почетного гражданства по-прежнему оставалась продолжительная полезная деятельность на разных поприщах, принесшая общую пользу.

Одним из первых декретов ВЦИК и СНК стал декрет от 10 ноября 1917 года «Об уничтожении сословий и гражданских чинов», а одним из последующих декретов 1917 года «все ордена и знаки отличия отменялись». Так, простым росчерком пера были перечеркнуты боевые и трудовые заслуги многих людей перед Отечеством.