ДОМ НА НАБЕРЕЖНОЙ

Домузейная история дома семьи Пастуховых характерна своей типичностью – молодой потомственный рабочий Дмитрий Данилович Пастухов в 22 года женится на сиротке Антонине, воспитаннице местной учительницы. Женится по любви, без приданого. Казна дает рабочему ссуду 6 тысяч рублей и типовой проект жилого дома. Уже в 1883 году здесь рождается первенец Александр.

И далее дети идут один за другим, строго чередуясь мальчик-девочка. Последний – Николай – родился в 1906 году. Поскольку старшие сыновья Александр и Иван стали революционерами, дом был подпольным «штабом» местной организации РСДРП. Деятельность Ивана на первых порах становления советской власти явилась причиной того, что в дни мятежа досталось и отцу, и младшим братьям-подросткам. Даже сестры побывали тогда в застенках.

Когда и при каких страшных обстоятельствах погиб Иван Пастухов, стало известно только в 1929 году, когда состоялся суд над участниками его казни. После этого началась «канонизация» его имени. А после смерти стариков Пастуховых (отец умер в 1933-м, Антонина Антоновна в 1935-м) дети передали семейный дом городу для устройства в нем музея быта рабочих Ижевского завода. Первым директором стал младший из братьев Николай.

За 62 года существования дома-музея через него прошли десятки тысяч школьников. С уверенностью можно сказать, что Пастухов и его дом были не меньшим брендом для Ижевска, чем засекреченный в то время Калашников. Статус объекта культурного наследия (далее - ОКН) дому Пастуховых был придан в 1949 году постановлением Совета министров Удмуртской АССР. В 1960-м он был подтвержден Министерством культуры Российской Федерации и внесен в реестр объектов, подлежащих государственной охране. Имеется соответствующий номер. Правда, удмуртский Минкульт так и не озаботился оформлением паспорта на данный ОКН. Но, как впоследствии выяснилось, эта «безалаберность» была всеобщей, паспортов не имело и не имеет подавляющее большинство памятников истории и культуры. А с приходом к власти «прорабов перестройки» это стало им на руку – легче сносить.

Первым «звонком» в судьбе музея можно считать пожар 1963 года, когда в ходе первой «советской» реконструкции набережной (!) сгорела крыша дома. Его хотели снести. Но распоряжением Министерства культуры РСФСР дом не только удалось отстоять, но его ещё и восстановили «в прежних формах», даже сделали выше, чтобы на 1-м этаже разместить небольшой конференц-зал для лекционной работы. В 1967 году музей возобновил свою работу.

Вторым «сигналом» уже в 1999 году стал приказ директора Национального музея УР, филиалом которого на тот момент числился дом Пастуховых. Музей закрывался якобы из-за нехватки бюджетного финансирования на содержание штата сотрудников филиала. Музейная экспозиция выведена в запасники. Её место заняла выставка кукол. Затем, с 2001-го по 2007 год, дом сдавался в аренду частной фирме. Любопытная деталь – до сих пор активистам, пытающимся спасти дом Пастуховых от сноса, а музей от погрома, так и не удалось увидеть своими глазами тот самый первый приказ о закрытии.

Подписала ли его Тамара Шилова, прежний директор, или уже Раиса Мартынова, сменившая её на посту? Какие там были представлены аргументы? Тайна…

С 2007 года дом стоял без охраны, с заколоченными окнами и дверями. Вокруг шел активный снос частных домов по ул. Милиционной, участились поджоги, жителей расселяли, готовясь к новому этапу реконструкции набережной. Уже «как в Ницце».

И вот «финишная прямая». В самом начале августа прошлого, 2011 года был утвержден градостроительный план застройки соседнего с домом Пастухова земельного участка. Застройщик – частная фирма «РегионИнвест». Для его утверждения требовалось согласование с владельцем (распорядителем) земли под объектом культурного наследия, то есть домом Пастуховых. Таковым в настоящий момент выступает министр культуры Дмитрий Иванов. Точнее, сам дом как физический объект находится в собственности Минимущества, но в оперативном управлении (через Минкульт) – у Национального музея им. Кузебая Герда.

Практически в те же дни, когда был утвержден план соседнего участка, министром культуры Удмуртии был подписан приказ «О проведении историко-культурной экспертизы объекта культурного наследия «Дом, в котором жил Пастухов», задачей которой (экспертизы), как это выяснилось в ближайшие месяцы, было снять статус охраняемого государством объекта с дома и лишить его, таким образом, музейного статуса и защиты.

Уже в сентябре в доме оказались выбитыми двери и окна, ликвидирована ограда (забор). Об этом активисты узнали из материалов проверки, которую проводили сотрудники Октябрьского отдела полиции г. Ижевска. Там же обнаружились и приказ министра Иванова, и письмо директора Национального музея Мартыновой о снятии дома с охраны.

В середине ноября 2011 г. – новое возгорание, которое лишь благодаря бдительности прохожих не переросло в пожар. Но, по мнению специалистов, с которыми общались защитники дома, ряд деталей (например, выбитое слуховое окно на чердаке для создания хорошей тяги) говорит в пользу поджога. У музея (из письма Мартыновой) не было вопросов к следователям – ни о причинах возгорания, ни о размере ущерба. Музей себя потерпевшим не счёл. Именно с ноября, как считают активисты, Министерство культуры ускорило подготовку «экспертизы», куда «экспертам» надлежало заложить, по их мнению, сразу обе причины для снятия с дома статуса ОКН – и физическую утрату, и отсутствие исторической значимости.

Второго марта 2012 года в секцию краеведения Международной славянской академии (где базируется инициативная группа защитников дома Пастуховых) министр культуры Дмитрий Иванов адресовал письмо, в котором сообщил, что дом сильно изношен и пожарные рекомендуют его снос. Цитата: «Получено заключение экспертизы с рекомендациями об исключении указанного объекта из Единого государственного реестра культурного наследия в связи с полной физической утратой предметов охраны на мемориальный период и отсутствием обоснования его историко-культурной значимости».

Сам текст заключения экспертизы общественникам увидеть не удалось. По их словам, в поле зрения на столе секретаря в приемной председателя Правительства УР оказалась только солидная папка.

Сам Юрий Питкевич, зная, что ситуация вокруг дома неоднозначная, подписывать письмо с просьбой о снятии статуса в адрес правительства России не стал. Поручил это сделать своему заму по социальным вопросам Людмиле Чунаевой. За её подписью том экспертизы (всего 73 страницы) ушел в Москву.

В мае в Министерство культуры РФ поехали «ходоки» из Ижевска, уже не надеясь найти правду в Ижевске. В департаменте государственного контроля и надзора в сфере культурного наследия их ожидала приятная новость – Министерство культуры РФ отказалось снять с дома Пастухова статус ОКН.

Пусть по формальной причине – «документ подписан лицами, не прошедшими в установленном порядке аттестацию в качестве экспертов». А сотрудник, готовивший документ к подписанию, увидев фотографию, которую активисты привезли с собой, воскликнул: «Ну какая же это «полная физическая утрата»! У нас охраняются и куда более ветхие строения!» Таким образом, инициативная группа выиграла какое-то время.

Как считают мои собеседники, при проведении экспертизы не были также соблюдены основополагающие принципы главы 5 Федерального закона «Об объектах культурного наследия» - «Государственная историко-культурная экспертиза» - ПРЕЗУМПЦИЯ сохранности и НЕЗАВИСИМОСТЬ экспертизы. Заключение экспертизы подписано директором ПОДВЕДОМСТВЕННОГО министру Иванову учреждения - АУК УР «Центр по охране объектов культурного наследия», директор Нина Девятова. В структуре Министерства культуры УР есть отдел по сохранению, использованию, популяризации и государственной охране объектов культурного наследия (руководитель Ирина Пудова), который «осуществляет государственную охрану объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации регионального значения». Но и Пудова, по словам активистов, считает «утрату» дома Пастуховых «полной».

И тогда граждане пошли в суд.

Продолжение следует.