Олег Газенко: космическая медицина - это философия здоровья (Удмуртия)

"День» в последнем номере за прошлый год опубликовал большое интервью Сергея Пахомова с бывшим летчиком Львом Оккельманом, который принимал участие в поисках и нашел 25 марта 1961 года на границе Удмуртии и Пермской области капсулу с собакой Звездочкой. В марте этого года по инициативе Сергея Пахомова памятник Звездочке появился в Ижевске на улице Молодежной.

Пахомов продолжил цикл своих бесед с ветеранами, причастными к космическим исследованиям. Его новый собеседник – руководитель медицинской части советской космической программы Олег Газенко (Москва).

Газенко Олег Георгиевич, академик РАН, генерал-лейтенант медицинской службы. Основные труды по космической физиологии, в частности, влиянию на организм невесомости. Государственная премия СССР (1978). Родился 12 декабря 1918 г. Награжден золотой медалью им. И.П.Павлова за цикл исследований в области космической физиологии (1988 г.).

Прежде, чем запустить в космос человека, советские ученые отправили на орбиту собак Белку и Стрелку. Но подопытных собак было гораздо больше. В Институте авиационной медицины к первым полетам готовили четырнадцать собак. Всех их прооперировали, вживили специальные датчики, чтобы удобнее было снимать показатели пульса и давления при перегрузках и в невесомости. Собаки отдали за покорение космоса двадцать три собачьих жизни.

- Всего было пять космических кораблей-спутников. Начали их запускать в августе 1960, закончили 25 марта 1961. Это уже были испытания гагаринского корабля. Он представлял собой шарик. Сверху находился приборный отсек, внизу - тормозная двигательная установка. Перед вхождением в плотные слои атмосферы все это хозяйство отстреливалось, и на землю спускался только один шарик. Вначале открывался тормозной парашют, затем основной. На высоте примерно 4 км через люк выстреливался контейнер с собачками, который спускался на отдельном парашюте. Гагарин тоже ведь катапультировался. Поэтому отрабатывались все системы в комплексе. Контейнер как раз располагался в кресле будущего космонавта. В запусках 9 и 25 марта 1961 года в кресле находился манекен. Его катапультировали, а собаки приземлялись в шарике. Прежде летали по две собачки, в этих же полетах для двоих места не хватало, поэтому одну собачку поместили в контейнер для пищи космонавта. Он располагался рядом с креслом и был достаточно вместительным, предполагалось, что на «Востоках» будут летать до 10 дней.

- Как был устроен контейнер для собак?

- Площадка, покрытая слоем пробки примерно 0,5 см толщиной, чтобы мягче было. Переднюю часть под полом занимал автомат подачи пищи. Это была серия герметичных коробочек, укрепленных на транспортере, лента два раза в сутки проворачивалась. В полу была специальная прорезь, где коробочка автоматически открывалась. Все оборудование было стерильным, чтобы пища не портилась. Поскольку в невесомости очень трудно организовать подачу воды, пища была желеобразной. Собаки все вылизывали. Их приучали не пугаться движения механизма. А на заднюю часть туловища животного было надето так называемое ассенизационное устройство: резиновая часть одежды с прорезью для лап и хвоста, соединенная с емкостью, наполненной мхом (сфагнум), который является очень хорошим поглотителем запахов. На собаке была большая жилетка, охватывавшая все тело. Таким образом, фиксировались датчики, все провода соединялись в один жгут, который шел к системе регистрации.

- Ошейник был?

- Нет, была манжета. Наружу на шее собаки была выведена сонная артерия. Это делалось под наркозом. Когда все заживало, получался кожный футлярчик, в котором хорошо прощупывалась сонная артерия. На него надевался специальный пьезодатчик с латексной манжеткой, которую можно было пережимать, и таким образом регистрировалось кровяное давление собачки. Принцип такой же, как при измерении давления у людей.

В жилетке была еще система притяга, которая перед спуском прижимала собачку к полу, чтобы легче переносить перегрузки. Потом и космонавтов стали фиксировать. Даже ложементы делаются по форме человека. Для собак этого не делали, но они не должны была стоять, иначе могли быть травмы. Поэтому, как только включалась тормозная установка, собачку автоматически притягивали к полу.

- Откуда брали собачек?

- Это были обычные беспородные московские дворняжки. Институты, которые занимались физиологией, покупали их. Предыдущая жизнь собак была неизвестна. В нашем институте авиационной медицины таких собак в виварии было несколько десятков. При поступлении ветеринарные врачи осматривали их, приводили в порядок, хорошо кормили, выгуливали. В отличие от породистых собак, они очень жизнеспособны, ведь улица заставляла их бороться за жизнь. Поэтому они склонны к сотрудничеству и адаптивны. Специально отбирали маленьких, не больше 5-6 кг. Возраст определяли по зубам. Брали двухлеток. Взрослые, но молодые собаки.

- Расскажите о Жульке.

- В декабре 1960-го, после неудачного запуска (тогда не сработала третья ступень ракеты, и космический корабль упал в Сибири), все биологические объекты погибли, а вот собачки выжили. Корабль в тайге искали два дня, я взял Жульку к себе домой, и она потом прожила у нас еще 12 лет. Всего я летал встречать собачек только один раз, вместе с Сергеем Павловичем Королевым - Белку и Стрелку. Космический полет готовит и сопровождает огромное количество людей. И трудности бывают не только во время полета, например, когда запускали Лайку, из-за сбоя техники она больше суток просидела в ракете на стартовой позиции. А систему жизнеобеспечения нельзя было включать, потому что она запускалась тогда вместе с общим временным механизмом. Мы общались с Лайкой через иллюминатор, поили ее, по шлангу качали ей теплый воздух.

- Говорят, что вы в связи с полетами в космос интересовались жирафами?

- Невесомость затрудняет кровоснабжение головного мозга при изменении положения тела. Даже на Земле слабый человек, если резко встает с постели, из-за оттока крови от головы ощущает головокружение. Было любопытно, а как жираф справляется с этим? У него голова-то вон где! Поэтому изучали, но не в космосе, конечно.

- Американцы обезьян запускали?

- Американская биологическая программа была очень ограниченной. Они запустили только три биоспутника. Первый был очень маленький. Второй ушел на дальнюю эллиптическую орбиту, и с ним была потеряна связь. Третий спутник был с обезьяной, но ее так перегрузили экспериментами, что через неделю ей стало худо. Ее экстренно спустили, но обезьяна все равно вскоре погибла. Наша биологическая программа была существенно богаче. Огромное количество суборбитальных запусков (Прим. – когда ракета взлетает вертикально вверх, несколько минут невесомости, и головная часть с подопытными животными приземляется практически на месте старта). С космодрома Капустин Яр на геофизических ракетах, изготовленных на «Ижмаше», в космос слетали, таким образом, около полусотни собак. Причем высота достигала 475 км. Затем полет Лайки – это первое действительно космическое путешествие живого существа. До полета Гагарина в Космосе побывали пять спутников с собаками. В промежутке между ними запуск зонда с черепахами к Луне. Черепахи облетели вокруг Луны и приземлились в Индийском океане, прекрасно перенесли полет. В 1967 году - спутник КОСМОС-110 с двумя собаками: Уголек и Ветерок. Десять спутников серии БИОН, на которых изучалось влияние комбинации невесомости и радиации. Часть крыс была в условиях невесомости, а часть вращалась в центрифуге, имитирующей величину земной тяжести. Никаких изменений, которые возникали у крыс в невесомости, здесь не было. Как будто они и не покидали Землю. В 70-х годах мы перешли к работе с обезьянами.

- В Интернете гуляет информация, что вы послали обезьян в космос только в пику американцам, - мол, и мы это можем!

- Нет, мы с американцами хорошо сотрудничали всегда.

- Американцам конгресс запрещал посылать в космос обезьян?

- Конгресс нет, но там сильное движение против использования животных в научных целях. У нас никого не жалеют, а там, понимаете, жалеют. Животных жалеют, а людей не очень. Там громили лаборатории, выпускали животных… Поэтому ученые США были очень заинтересованы в наших опытах.

- Вы сразу решили запускать собак?

- В России традиция использовать собак при изучении физиологии идет с академика Павлова. В пользу выбора собачек высказался академик Парин (Прим. автора - уроженец Удмуртии). Но мы думали и об обезьянах. Консультировались со знаменитым итальянским дрессировщиком Капеллини и поняли, что в то время мы не смогли бы работать с ними. К 70-м годам научились. Они более капризны, эмоциональны, социальны. Собаку можно в космос одну послать, а обезьяну - нет.  В кабине корабля обезьяны были разделены прозрачной стенкой, чтобы они могли общаться. Обезьяну все время нужно чем-то занимать. Просто так сидеть она не желает.

- Каковы последствия невесомости для космонавта?

- Невесомость – это сильнейшая разгрузка. Если не иметь в виду возвращение на Землю, то ничего делать и не нужно. Любой может там жить. Проблема состоит в том, что, привыкая к невесомости, вы утрачиваете возможность жить в условиях земного тяготения. Эволюционно мы устроены так, что многие механизмы специально созданы для противодействия силе земного тяготения. Скажем, кровеносные сосуды имеют лунный клапан, чтобы не было чрезмерного оттока и перегрузки. Длинные мышцы спины удерживают нас в вертикальном положении. Физическая мускулатура для того, чтобы производить различные движения, а тоническая - для непрерывного противодействия силе земного тяготения, сохранения позы человека. В невесомости тоническая мускулатура не нужна. Поэтому в условиях полета, если ничего специально не делать, человек теряет мышечную массу до двух с половиной килограммов. На литр уменьшается объем циркулирующей крови. Меняется обмен веществ. Уменьшается прочность костей, вымывается кальций и т.д. Словом, идет приспособление к облегченным условиям. Но если ты хочешь вернуться на Землю, нужно откуда-то взять дополнительные мышцы, кровь, усилить кости.

- Врач-космонавт Поляков (Прим. - в 1995 году завершил самый длительный в истории космонавтики полет на станции «МИР») летал полтора года.

- Если делать все, что мы рекомендуем, все будет нормально, но не все космонавты этому следуют.

- Олег Георгиевич, может ли космический опыт применяться в земных условиях?

- Конечно, да, но это не может носить массового характера, потому что дорого. Наш американский коллега Чарльз Бария организовал маленькое предприятие для состоятельных людей. Он изучает условия их жизни, генетические особенности и выстраивает индивидуальные программы: оптимизирует питание, режим труда и отдыха. Это как раз то, что делается с космонавтами. И общая философия развития медицины должна быть направлена на то, чтобы такое сопровождение было доступно всем. Первый американский астронавт Джон Гленн в 1998 году на 70 году своей жизни вновь отправился в 9-дневный космический полет в составе экипажа корабля многоразового использования «Дискавери». Проведены 30-летние наблюдения, которые убедительно продемонстрировали, что астронавты находятся существенно в лучшем состоянии, чем обычные люди того же возраста и рода деятельности.