Есть такая профессия - фониатр

Зоя Андреевна Изгарышева – ветеран Большого театра, хотя имя ее вы не встретите на афишах. Но роль ее в жизни театра неоценима – многие мастера сцены обязаны Зое Андреевне своими голосами. Потому что Зоя Андреевна – фониатр. Незнакомое слово? Скажу проще: она – врач. Причем врач с огромным стажем – с 1949 года. 

- Так все же – что лечит врач-фониатр?

- Он занимается болезнями голоса. Это, вообще-то, направление отоларингологии. Поэтому прежде чем стать специалистом в этой области, надо быть хорошим отоларингологом. Но, кроме того, надо хорошо знать человека целиком, его здоровье и физическое, и психологическое. Ведь голос зависит от очень многих факторов – от того, что происходит в организме, и от того, что окружает человека.

- Сколько лет вы лечите артистов главного театра страны? Кто из прим и солистов обязан вам своим голосом?

- Я работаю здесь уже 35 лет. Когда я пришла в Большой, он был на пике своей звездности. Тогда пели Архипова, Вишневская, Нестеренко, Пьявко, Образцова, Соткилава, Алтантов, Милашкина... Знаете, попав за кулисы Большого, я увидела, как создаются шедевры, и была просто потрясена.

- А срывы у артистов случаются часто? Приходится ли вам дежурить во время спектаклей?

- Не очень часто, но все-таки бывают. К примеру, в прокофьевском «Игроке» очень трудный вокал, и во времена первой постановки это оперы был единственный исполнитель главной партии – Алексей Масленников. Когда он пел, то всегда просил, чтобы я дежурила за сценой. Спустя некоторое время исполнять эту партию согласился солист другого театра. Но на первом же спектакле в первом акте он потерял голос. Его буквально вытянули со сцены во время действия и вытолкнули на нее Масленникова.

Был еще такой случай. Исполнитель партии Риголетто в одноименной опере тоже потерял голос. Мне позвонили, и я со всех ног понеслась на выручку. Вбегаю в театр, слышу последние аккорды, думаю – значит, справился, зря я бежала. Оказалось, нет: его выручил артист хора, который работал до Большого на периферии и пел эту партию. Вот после таких срывов мы стали постоянно дежурить на всех оперных спектаклях за кулисами. В Большом театре работают четыре врача-фониатра, а в поликлинике Большого театра оборудован специальный фониатрический кабинет.

- Кто из звезд был вашим первым пациентом?

- Сейчас уже и не вспомню. У меня лечились все – солисты оперы, артисты хора, известные драматические артисты и даже зарубежные оперные и эстрадные знаменитости. Но прекрасно помню, какое впечатление произвела на меня Вишневская, когда я впервые увидела ее на сцене из-за кулис. Она тогда исполняла партию Тоски. В последнем акте ее героиня поднимается по огромным ступеням, потом бежит от солдат и бросается со стены вниз. Там были подложены мягкие матрасы, чтобы актриса не разбилась. И вот Галина Павловна - она вообще-то настоящая красавица, а уж в гриме и в великолепном платье совершенно неотразима - в свете софитов прыгает на эти матрасы. Трагический момент… И вдруг над декорацией стены поднимается огромный столб пыли! Оказывается, маты  оказались недостаточно почищены… Так что бывают и такие трудности закулисной жизни.

- Всегда ли удавалось побороть заболевание голоса?

- Почти всегда удается оказать первую помощь, «сделать голос» на время. Но есть заболевания, которые особенно трудно поддаются лечению. В медицине вообще не бывает 100-процентных гарантий. Особенно трудно поддаются лечению вирусные респираторные инфекции. Но в последние годы мы научились справляться и с этим. Потому что появились очень эффективные противовирусные препараты, главным образом, отечественного производства. В сочетании иммунными препаратами они дают отличный эффект. Теперь можно петь даже с тяжелейшей инфекцией, хотя, конечно, все зависит от конкретных обстоятельств.

- Вы занимаетесь только артистами Большого? Не обращаются ли к вам за помощью, скажем, звезды отечественной эстрады?

- Я лечила и Ларису Долину, и Валерию, и Николая Баскова, да и многих других. Долина обладает уникальной способностью - она может петь в совершенно различных стилях. Это очень трудно. Валерия не исполняет классические произведения, но поет удивительно правильно. У нее с голосовым аппаратом всегда все в порядке, могут быть лишь какие-то простудные трудности. Филипп Киркоров, Алла Пугачева, Валерий Леонтьев тоже лечатся в нашей поликлинике, у меня, в частности.

- У вас уникальная профессия и уникальное место работы. Представителем какой корпорации вы в большей степени себя ощущаете – артистической или медицинской?

- Прежде всего, я – врач, мне близки и понятны проблемы моих коллег. Медикам сегодня живется нелегко, многие оставляют эту профессию из-за низкой оплаты труда. Если раньше можно было получить помощь в районной поликлинике без особого труда, теперь попасть на прием к врачу, особенно к специалисту – проблема. Кадров не хватает. Надеюсь, что национальный проект «Здоровье», о котором много говорят в последнее время, поможет решить эту проблему.

Вроде бы, государство наконец взялось за укрепление первичного звена поликлиник. В первую очередь в этом нуждается периферия, где проблема стоит острее, чем, скажем, в Москве. Это – правильно. Надо сделать так, чтобы люди там работали, держались за свое место. Ведь в провинции медики бегут из профессии, потому что на такую маленькую зарплату не проживешь. А вообще проблема оплаты труда актуальна для всех врачей, независимо от специализации и места работы. У меня звание заслуженного врача, высшая категория, огромный опыт и, согласитесь, все-таки уникальная специальность. А зарплата… (Зоя Андреевна грустно улыбается). Приходится работать по совместительству. А ведь от работы фониатра иногда зависит судьба спектакля.

- Чем еще, помимо адекватной оплаты труда, государство может помочь врачам?

- Многим. Например, оснащением кабинетов необходимым медицинским оборудованием. В частности, нам, фониатрам, для работы необходимо  очень много различной аппаратуры и инструментария, без которых иногда бывает сложно поставить диагноз. Вообще, новая современная техника нужна всем поликлиникам, и, прежде всего, диагностическая - томографы, кардиографы и многое другое. Это просто здорово, что новое оборудование начало появляться даже в отдаленных регионах, благодаря нацпроекту «Здоровье».

Сегодня в нашем распоряжении есть очень много хороших лекарств, как западных, так и отечественных. Однако зачастую одно и то же средство продается под десятком разных названий. Разбираться в этой путанице приходится врачам. Это сложно и отнимает у медиков драгоценное время. У нас нет такого государственного органа, который, все оценив, сказал бы: доктора дорогие, вот это лекарство эффективно, все остальное - не то. Министерство здравсоцразвития должно и здесь навести порядок.

Главное, я считаю, государство должно прислушиваться к мнению врачебного сообщества. Лишь советуясь с медиками и используя годами нарабатывавшийся опыт практикующих врачей, можно улучшить состояние отечественной медицины. В ее эффективности заинтересованы все – от солиста Большого до рядового гражданина. А иначе кто будет заполнять зрительные залы?