24.10.07

В понедельник, 22 октября, судья Октябрьского суда Наиль Загидуллин выслушал последнее слово подсудимого, в котором бывший нацбол подробно разобрал все натяжки и противоречия, которые есть в двух томах его уголовного дела. Его 27-минутное выступление судья прервал лишь однажды, когда Александр углубился в лингвистический анализ термина «революция». Судья попросил подсудимого держаться ближе к делу. Однако сам Овчинников считает смысл этого слова к делу относящимся, поскольку именно призыв к революции (в том числе) инкриминирует ему следствие как проявление экстремизма. Но всегда ли революция подразумевает насильственное свержение власти? Словари и энциклопедии этого не подтвердили.

Кроме того, Овчинников сформулировал все претензии к следствию, оснастив их ссылками на соответствующие статьи законов.

После произнесения последнего слова подсудимого судья удалился в совещательную комнату для вынесения приговора, назначив дату его оглашения – среда, 23 октября, «часов в 9 – 10»…

В среду Овчинников с несколькими близкими родственниками был в суде в 9 утра. Около десяти собравшимся на оглашение сообщили, что оглашение переносится на 16 часов того же дня. Пришедшим к назначенному часу пришлось снова ждать около часа, после чего секретарь снова объявила о новом переносе оглашения – на четверг, на 10 часов утра. Однако в повестке, врученной находящемуся под подпиской о невыезде Овчинникову значилось время 9 часов. На мой вопрос, адресованный секретарю, почему возникло такое расхождение, внятного ответа я не получила. При том, что в расписании на четверг и 9, и 10 часов уже были расписаны под другие процессы.

Ни прокурора, ни сотрудников УФСБ в среду у зала заседаний не наблюдалось – значит, можно сделать вывод, они были в курсе переносов процедуры оглашения, и могли зря не ходить туда – сюда. Складывается впечатление, что с приговором что-то неладно.